— Ты новенький, верно?
Я взглянул в лицо незнакомки, стоявшей на самом краю разлома чуть в стороне. Она принялась стряхивать с плеча еловые иглы, и оружие за ее спиной слегка загремело — меч и небольшое копье. Форма протекторши с самого начала показалась мне странной. Похоже, одна из прежних версий. Подол сюртука длиннее, на поясе перевязь из серой ткани, к ней прикреплены все нужные сумки и загнутые клинки. На голове капюшон, край которого венчался острым серебряным ромбом. Шея укрыта темным платком, которым протекторша, судя по всему, обычно закрывала нижнюю часть лица. Рукава с узорчатыми вставками, сапоги так вообще с заостренными стальными носами.
На этой форме погон с созвездиями не имелось, а вот знак заставил меня поразиться.
— Чего молчишь? Или язык проглотил? — усмехнулась она.
Рыбы. Круг Тринадцати.
Рамона.
Та, о силе которой травили байки. Говорили, ее квинтэссенция была даже внушительнее, чем способности Сары.
— Так это ты спасла Стефа и Фри?
Фри второпях успела мне рассказать обо всем, пока Стефана волокли в Лазарет. То, с чем они были не в силах справиться вдвоем, Рыбы одолела в одиночку.
Кожа Рамоны была цвета светлой карамели. Густые каштановые волосы и необычайно длинные черные ресницы. Острые губы, подбородок с ямкой и пробуждающий в памяти образы римских статуй нос. А глаза — бледно-серые, холодные цветом, но горячие душой. Она была ровесницей Коула — не младше двадцати пяти, невысокая и крепко сбитая. Лицо покрывали мелкие шрамы.
— А! — оживилась она. — Да, вовремя я, правда? Водолея, конечно, помотало, но вроде жив-здоров. А ты все-таки кто? — Тут ее острый взгляд скользнул к моим погонам, она охнула. — Так ты новый Стрелец?
— Э, да…
— Приятно познакомиться! — Рыбы схватила мою руку и начала трясти ее с утроенной силой. — Как давно ты с нами? Долго же меня в Соларуме не было, столько пропустила! Ох, пустая старая голова, совсем забыла представиться!
Ее душа беспощадно жарила мою кожу. Повсюду темнели скалы и ревела лава. С черного неба дождем сыпали мелкие монеты. Из ярких оранжевых потоков вырывались огромные каменные руки, испещренные огненными трещинами. На камнях нацарапаны рисунки, едва разборчивые, они покрывали все видимые стены и пол. Центр души — наполовину скрытая под магмой голова женщины. Ее оставшийся на поверхности сапфировый глаз смотрел прямо на меня.
Рыбы пафосно положила руку себе на грудь. Было в этом жесте что-то подозрительно знакомое.
— Рамона Мария Ласерда да Коста, — лаконично назвалась она. — Можно просто Рамона. А ты у нас?..
— Максимус Луцем. Лучше, конечно, Макс.
— Максимус! — воскликнула Рамона, и я тут же пожалел, что так просто выдал ей полное имя. — Да еще и Луцем. Странное имя. Откуда ты родом? — И прежде чем мне удалось ответить, она взмахнула рукой, словно открывая мне прекрасную картину. — Я сама из города Порту, что на северо-западном побережье Португалии. Неподалеку от Лиссабона. Ну, в масштабах Земли уж точно недалеко. Прекрасный город, такой солнечный, яркий! Море всегда отличное. Но в тысяча пятисотых там было не столь вдохновляюще, не рекомендую, особенно не в правление Жуана Третьего, этот дипломат никогда не интересовался, что творится в его собственных владениях!
Рамона рассмеялась и хлопнула по моему плечу, словно мы были старыми друзьями.
— Ты знаешь, что произошло тут? — Я кивнул в сторону кратера, стараясь сменить тему. — Это могла быть вакуумная воронка?
— Совершенно нет. Воронка оставляет специфические следы. А здесь — вообще ничего. Даже Света или Тьмы.
Верхушки деревьев зашумели под напором нагрянувшего ветра. Я вдохнул поглубже принесенный им чистый воздух. С веток обильно сыпалась жухлая хвоя.
— Они умирают, — заключил я, глядя на растения. — Эфиры ушли. Их забрали, да?
— Тут будет мертвая зона. Придется восстанавливать.
— И следов никаких, верно? Ни заоблачников, ни чего-то другого.
Ну а чего я ожидал? Что мы найдем сохранившиеся зеркала для изучения отражений? Место у черта на рогах, адъютам и так пришлось пару километров топать от ближайшего транзитного круга, чтобы донести сюда новый, взамен уничтоженного.
Погибло несколько тысяч человек. Я впервые столкнулся с таким на работе. Да, полтора года назад из-за прибывших за Антаресом эквилибрумов умерли десятки тысяч приземленных, но я не стоял прямо перед мертвым местом. Не ощущал этой давящей пустоты, отчаянно пытаясь найти глазами хоть что-то, что было обязано оставаться на твердой земле. Но в итоге обнаруживал лишь пропасть.