Она страшилась своих сил. В ее голове все еще скользили мертвые рыбы. Кто знает, ограничатся ли ее способности лишь этим? Фри ничего не ведала о них и никак не могла совладать с ними. Девушка волновалась за всех, кто ее окружал, а не только за себя.
— Да уж, да уж… — услышала она разочарованные вздохи Павла. — С этим нам придется поработать…
Он в замешательстве смотрел на нарисованную Фри манипуляцию и тер затылок, раздумывая над возникшей перед ним проблемой.
А она была проста: его ученица, избранный протектор, не могла манипулировать Вселенной.
Фри наблюдала за этим словно со стороны: она видела вечерний пустой пирс, волны рокочущей реки и лес, шумевший по ту сторону. Павел совсем недавно лишился второго глаза, хотя уже смирился, был, как всегда, весел и снисходителен ко всему. А вот Фри — та, из прошлого, стриженная под каре — сидела на низкой каменной ограде и с убийственным непониманием глядела на идеально начертанную манипуляцию. Уже тогда она начала понимать, что с ней не совсем всё в порядке. Фри раз за разом призывала Свет, приказывала ему войти в реакцию с кровью в надписях, обращала все свои мысли на искажение материи, но ничего. Никогда не получалось.
Павел шумно выдохнул и покачал головой, пытаясь показать ободряющую улыбку.
— Что ж, неплохая попытка, а? — неуверенно усмехнулся он и тут же напрягся, заметив слезы обиды на глазах Фри. — Эй, а ну не вешай нос!
— В чем моя проблема? Я же стараюсь! Я делаю все правильно!
Павел потрепал ее по плечу.
— Приходится признать, что иногда, даже когда мы вкладываем тонны сил во что-то, ничего не выходит. Это просто зависит не от нас, и корить себя ни в коем случае не надо. Понимаешь? Ты делаешь такие огромные успехи с оружием, один твой самоубийственный финт с тем кандидатом вообще казался безумием, а ты так ловко с ним расправилась! Но ты не виновата, что твой эфир перенес такую травму. Это не твои ошибки, Фри. Поверь мне, я много ошибался и знаю, как личные проколы выглядят на самом деле. Я в этом непревзойденный мастер.
Фри шмыгнула носом и старательно утерла лицо рукавом.
— Они смотрят на меня как на урода. Думают, что я бесполезная.
— С этим я бы поспорил.
— Но так и есть! Может, я всегда была такой, а? Когда вглядываюсь в зеркало, я не знаю, кто я такая, — призналась она и тут же прикусила язык. Сболтнула лишнего. Но Фри не смогла удержаться, настолько доверяла Павлу. — Я вижу незнакомку, себя из прошлого. Ту, которую Вселенная захотела стереть, понимаешь? А я не хочу быть слабой и ненужной, как она. Не хочу иметь с ней ничего общего.
Павел хмуро склонил голову набок.
— Если тебе это так важно, то поменяй в себе что-нибудь. Стиль одежды, например. Не знаю, волосы отрежь? Или покрась. Ты здесь среди своих, чувствуй себя свободно! И будь кем хочешь. — Он рассмеялся. — Тебе бы пошел фиолетовый.
На это Фри неуверенно улыбнулась. Какое странное предложение.
— Но если я никогда не смогу манипулировать? Или призывать оружие? Что я смогу сделать для общего дела?
— Ты сможешь сделать всё, на что способна. И даже больше и лучше остальных. Просто своим путем. Не убивайся так. Мы найдем для тебя другой способ.
Фри смотрела на эту сцену, и в груди разливалась теплота. Павел очень поддерживал ее на первых порах. Заставил тренироваться в ближнем бою, спуску не давал. Возможно, только благодаря его урокам она до сих пор жива. И, вопреки его прогнозам, Фри все же начала манипулировать. Непостоянно, тяжело, но она смогла.
Но эта травма, о которой говорил Павел, — та самая, уничтожившая ее память подчистую. Фри сконцентрировалась на ней изо всех сил. Цеплялась за ощущения и образы, ведь именно они вели к той самой заросшей трещине в ее душе.
— Фри… — вдруг зашелестело в мыслях. Прямо как при пробуждении после потери памяти. Странное глупое имя свободы, за которое она зацепилась, как за якорь. — Фри…
Хранители. Фри давно помнила их черно-белый образ, хоть и не могла связать его ни с чем увиденным. Но он ее пугал и вгонял в оцепенение. Почему? Этот вопрос она задавала себе так часто, что уже перестала обращать на него внимание. Пока эти два абсолютно одинаковых лица не вышли из тумана памяти, не собрались в четкий образ, хищно улыбающийся и пожирающий. Фри помнила ворота, старые образы черно-белых цепей, которые перекрывали темные каменные створки, не давая им открыться. И вот теперь ворота свободны, но всё еще закрыты. Фри же видела цепи в прошлое пребывание здесь, так куда они делись? И когда? Было ли их исчезновение причиной всех странных вещей, которые теперь с ней творились?