— Но я действительно хочу помочь, — искренне заявил я. — Если дело важное, то…
— Да пустяк, не бери в голову! Просто думала, что ты можешь составить компанию, а то одной скучно. Потом расскажу обязательно, как все прошло.
Я прикинул немного и только затем кивнул.
— Ну ладно. Но если что — отправляй сообщения.
— Обязательно, — улыбнулась она. — Доброй ночи тебе, Макс.
Глава II
Девиация
— Все, иди в место встречи. Ты барьеры закрепила?
— Да, — ответила Фри, задирая голову, чтобы как следует разглядеть прозрачную световую стену и красивые мерцания фонаря сквозь нее. — Все надежно.
— Супер! Тогда ничего не сломай себе по дороге.
Она красноречиво закатила глаза, да вот только собеседник на другом конце связи увидеть того не мог. А жаль.
Сегодня был ее последний день в роли Смотрительницы. Этот год знатно вымотал Фри, но она успела отдать последние распоряжения и не затянула со сдачей документов в канцелярию, что было событием нечастым. Оставалось время на приятную, ни к чему не обязывающую охоту в обществе друга, который уже завтра должен был взять на себя роль Смотрителя и выстрадать весь грядущий срок.
Быстро двигаясь между старыми ангарами, вдыхая тяжелый промышленный воздух и запах сырого щебня, Фри смотрела на последние лучи заходящего солнца. Те огненными пиками возносились над крышами пухлых и ржавых строений, прорывая мрачные облака. Ее сапоги давно замазались грязью, она уверенно прыгала по лужам и скользкой земле, на которой даже захудалого одуванчика не росло. Привычное щекочущее волнение перед охотой металось в груди.
— А что еще успели сказать те адъюты, кроме того, что сплиты девиантны? — спросила Фри, заворачивая под тень шиферного настила между близстоящих зданий. — Перед тем как их… ну…
— Превратили в то содержимое банки с тушенкой? — без всякого зазрения совести уточнил Павел. — Да ничего особенного. Времени же у них было с гулькин нос.
— Сложно и непонятно.
— Я думал, что тебе понравится задание, — с насмешкой выдал он. — Ты же любишь интересные случаи. Что может быть занимательнее, чем страшный-страшный враг?
Фри натянула уголок рта в улыбке:
— Справедливо.
Она решила сократить путь. Перед ней образовалось жерло черного входа в здание. Бледные кирпичи могильного цвета потрескались, кое-где даже заплесневели. Грязные окна разбиты, заляпаны пылью и граффити. Строение высилось над Фри уродливой конструкцией с лестницами и дырами, покореженными трубами и ржавой крышей.
— Сейчас начну подманивать их, — сказал Павел, воодушевившись. — Будет славно, если они окажутся хорошими мальчиками и появятся сразу, а не заставят нас ждать три часа. Скоро дождь. Такое себе удовольствие биться под ним.
— Точно уверен, что нам не нужно было увеличить радиус? Хватит ли места для сражения? — с сомнением спросила Фри, натягивая очки на глаза.
Орфостекло помогало видеть в холодной темноте здания.
— Все лучше, чем если они будут бегать по всей местности как ужаленные, так что загоним их внутрь барьера и добьем. Места хватит. Забыла, что ли, с кем работаешь?
Он басовито и раскатисто рассмеялся. Так солнечно, обнадеживающе. Навевало теплые воспоминания, когда Фри еще была неопытной ученицей, взволнованно хватающей каждое его слово.
— Ну да, ну да, как я посмела, — фыркнула она, скользя мимо разбитых ящиков и стальных, прикрученных к полу станков.
— Давай поднажми, иначе все только мне достанется!
Этого Фри допустить не могла. Она спешила по огромному пространству, черному и пустому, полному льдистого воздуха. Когда-то здесь дребезжали машины, рабочие носили стальные конструкции и перемещали огромные тяжелые ящики заводским краном. Теперь же все состарилось, нахмурилось, покрылось слоями коррозии, раскрошившегося бетона и стекла. Фри видела всё в бледно-сером свете очков, как и голубые и оранжевые пятна. Последних было больше. Значит, тут творились темные дела. Кто знает, как давно объявились эти сплиты? Аналитики в Соларуме предполагали, что за последний десяток лет здесь пропало душ тридцать; все проверки не подтверждали, что причина в сплитах, а не в каком-нибудь новообразовавшемся маньяке. Пока тех несчастных адъютов не нашли в таком неприглядном виде, словно их перемололи огромные шестерни. Фри вздрогнула от неприятных образов, возникших в памяти. Ей резко стало холодно. Она сощурилась, ища глазами выход. Где-то там, позади строения, за массивными красными воротами находился Павел.[2]