Не собирался никто, похоже, достраивать и метрополитен, строительство которого началось в конце прошлого века: ржавая доска «Bangalore Metro Project» сурово глядела на продолжавших кружиться на рикшах и вряд ли испытывавших необходимость в метрополитене бангалорцев[12].
Менты от центрально-индийских, впрочем, отличались разительно: белоснежные рубашки, незаплеванные кепки и нагрудные значки, начищенные бляхи на ремнях — все это в лучшую сторону отличало их от делийских голодранцев с бамбуковыми палками в качестве основного оружия. Однако, как и менты в других индийских штатах, неудобств и препятствий путешественникам они не чинили: в отделение не забирали, документы не проверяли.
Множество надписей на языке каннада — первом официальном языке штата Карнатака — соседствовали с английским. Популярного хинди почти не было видно.
Язык каннада является родным для почти 40 миллионов человек — и этим самым обгоняет даже украинский, а ведь Карнатака — это всего лишь не самый большой кусок Индии. Двигаясь к югу от столицы, я все чаще и чаще замечал индусов, общавшихся друг с другом на английском, а не на хинди. Объяснение было простое: столичная мясорубка и рассадник хинди как-никак вынуждала подучить язык приезжающих туда в огромном количестве индусов, в других же точках можно было применять и другие (в первую очередь, достаточно упрощенный и обындусенный английский). Примерно как на окраине Советского Союза, в Средней Азии, например, узбеки и туркмены спокойно могли общаться друг с другом на своих языках, на том же узбекском, не осложняя себе коммуникацию русским.
Чтобы лучше познакомиться с этим новым для меня языком, я направился в городской планетарий, послушать представление на местном диалекте. Вообще говоря, сеансы в планетарии проходили как на английском, так и на каннада, но английского сеанса нужно было ждать несколько часов. Трижды подтвердив смотрителю-билетеру, что мне нужен сеанс именно на каннада, а не на английском, я заполучил-таки билет и пробрался в темный зал планетария, вместе с большой группой орущих школьников. Кое-как утихомирив их, смотритель запустил фильм: звезды, планеты, галактики… Все как везде, и лишь диктор на непонятном языке был моим единственным проводником в тайны Вселенной, изложенной с индийской точки зрения. Впрочем, от общемировой она не отличалась, и никакого налета индуистской религии не наблюдалось: все-таки, астрономия — наука светская и естественная, и никаких фантазий про то, что мир стоит на слонах и черепахах, в планетарии не показывали. Школьники были в восторге. Территория вокруг планетария представляла собой некий экспериментальный городок для детей, любящих и интересующихся физикой. Гравитационные качели, солнечные батареи, маятники и многие другие приборы позволяли детям, развлекаясь, постигать физическую науку — и все это бесплатно.
Недаром Бангалор считался городом инновационным и — не побоимся этого слова — нанотехнологичным городом всей Индии.
Развлекся и я, обнаружив аппарат, который измерял вес человека на разных планетах (включая Луну и Плутон) и выдавал ему на большой бумаге данную информацию сомнительной полезности.
Еще раз отметив про себя, что теряю вес, я расстраиваться не стал: ведь мой вес на Марсе составлял величину даже большую той, которую я весил в Москве.
Москва, кстати, для меня начинала приобретать характер какой-то полумифический.
Если бы не частые письма на родину, я бы окончательно забыл, что где-то там, на пятьдесят шестой параллели, идет снег, бывают пробки и людям нужно надевать кучу одежд перед выходом на улицу. Я наслаждался кокосами, индусами и своим марсианским весом.
На глаза мне опять, как и в Бхопале, попался ресторан «Волга». Заходить я не стал, предположив, что и этот фальшивый.
Бангалор все-таки изобиловал всякими продвинутыми местами: например, имелся национальный институт по изучению туберкулеза.
Или даже совсем не вписывавшееся в индийские реалии некое «Библейское сообщество», занимавшее целых два здания. Проводились выставки свадебных платьев, киносъемки и действовал парк аттракционов. Это лишь то, что встретилось мне за время моего недолгого пребывания тут. Помимо прочего, дважды в год в Бангалоре устраивается авиасалон, наподобие того, что проводится у нас в подмосковном Жуковском. Надписи везде были двуязычными.
Встречались и исторические места. Например, Бангалорский дворец XIX века — красивая, ухоженная (насколько это возможно в Индии) копия английского Виндзорского замка. Неподалеку от него, на огромном выжженном солнцем пустыре, ожесточенный погонщик слонов отчаянно лупил своих животных, пытаясь чего-то от них добиться. Слоны нервничали, а когда я решил заснять на видео весь процесс, занервничал и погонщик. Не став больше злить животных и их злого хозяина, я поспешил удалиться.
12
Справедливости ради стоит отметить, что окончание строительства первой линии бангалорского метрополитена все-таки состоялось в конце 2011 года, после моего отъезда. А к 2013 году построили и еще одну ветку. Похоже, экс-президент Индии Абдула Калам, где-то был прав (см. Предисловие).