Наконец, стартовав рано утром восьмого дня, еще затемно, и преодолев сквозь пургу высоту в 5416 метров, отказавшись от стапятидесятирупиевого чая, мы с Балтзем стали спускаться.
Этим же вечером, вымокший до нитки, но справившийся с самым высокогорным перевалом в мире, протестировавший — не свою экипировку, как большинство моих попутчиков, а именно себя, — я спустился до отметки в 4000 метров.
Снега уже почти не было, лил дождь, а со стороны городка Муктинатх нам навстречу шли сотни паломников, в основном, непальцев. Эти ребята не собирались штурмовать перевал, а, почитая Муктинатх святым местом, пришли именно сюда, помолиться, покрутить буддийские барабаны и попеть мантры в расположенном между городком и перевалом монастыре. Барабаны, сделанные из больших банок из-под порошкового молока, были ничуть не хуже своих «настоящих» аналогов и несли в себе такую же святую сущность: паломники раскручивали их с не меньшей силой, чем обычно.
Мы заселились в какой-то транзитный гостевой дом, чтобы обсохнуть, поесть и немного восстановиться. За восьмой день пути мы набрали 500 и сбросили 1500 метров. Сколько килограммов собственного веса за эти дни мы успели скинуть — посчитать не представлялось возможным.
Справедливости ради стоит отметить, что, пока основная масса путников тусовалась в избушке, расположенной на заветной высоте, и попивала стапятидесятирупиевый чай, мы с одним французом, познакомившимся в пути, решили переплюнуть всех и взобраться на сопку, возвышавшуюся к западу от перевала. На это у нас ушел лишь час, но, удовлетворив свои амбиции, мы всползли вдвоем на высоту примерно в пять с половиной тысяч метров, оставив позади внизу своих отдыхавших попутчиков. Мои кроссовки выдержали сверхнагрузку.
На следующий день резко потеплело, а пейзажи кардинально поменялись, превратившись в марсианские. Огромные равнины, расположенные на высоте около четырех тысяч, абсолютно без растительности и подкрашенные в красно-коричневый цвет, пыльные каменистые дороги, на которых нам попадались босоногие святые паломники-бабЫ, направлявшиеся в Муктинатх.
Мы брели с чувством выполненного долга, я выбросил часть вещей как ненужные, а Балтз удивлялся, что я все-таки справился, безо всяких ветроустойчивых курток, в разваливающихся кроссовках и обычной шерстяной шапке, носках и варежках. Ботинки, стоит отметить, разрывались вконец, но я уже бросил бесполезное занятие их подшивать и штопать, поскольку по мере снижения становилось все теплей и проще: подниматься — не спускаться. Отправились в помойку и мои китайские джинсы, которые я заменил смешными непальскими штанами с узорами. Самую высокую и холодную точку маршрута я преодолевал практически налегке: все, что у меня имелось, было надето на мне.
Впереди в нашем двухнедельном путешествии было еще много всего: преодоление ледяных рек вброд, участие в фестивале урожая в одной из деревень, попавшейся нам на пути, встреча рассвета в самой красивой точке маршрута — Пун Хиле, купание в горячих источниках. Но главное было сделано: не замерзнув и не потеряв силы от горной болезни, мы преодолели самый высокогорный перевал мира.
Однажды мы даже участвовали в стрельбищах из лука в одной из деревень.
Непальцы — хорошие стрелки, и соревнования по стрельбе издревле проводятся среди них. Из нас же с Балтзем стрелки оказались так себе, но мы немало повеселили непальцев, наблюдавших за тем, как мы безуспешно пытались поразить мишени, расположенные от нас в нескольких десятках метров. Луки были настолько тяжелы и непривычны, что мы даже не достреливали.
Другим интересным событием местного масштаба оказался праздник урожая, в рамках которого было проведено шествие и представление. Мужик, облаченный в шкуру волка (непальца в нем выдавала только традиционная пилотка), пытался стащить урожай и козу (другого выряженного непальца размером поменьше) у крестьян. Храбрые крестьяне, напившиеся предварительно водкой из рисовых хлопьев, убили волка и спасли свой урожай и козу. Потом проходили традиционные стрельбища, участвовать в которых мы даже не пытались, чтобы не позориться перед сотнями крестьян, собравшихся, как и мы, посмотреть на представление. Половина мужского населения была сильно пьяна, однако праздник прошел без потасовок, а под веселый барабанный бой и довольные крики мальчишек и женщин.
На тринадцатый день с того момента, как я, разукрашенный красками, стекшей с моих парнокопытных попутчиков, покинул Бешишахар, и на двенадцатый день нашего совместного пути, Балтз оставил меня, погрузившись в какой-то платный джип для уставших туристов. Он спешил в Катманду, откуда мечтал отправиться в заветный Тибет.