Сюда веками приводили и продолжают приводить коз в жертву богу. Раньше животных и забивали здесь, но сейчас их уводят и делают это внизу, под горой. В храме оставляют только цветы, деньги, сладости, кокосы и бесчисленное количество желтого и красного порошка.
Существует обычай идти наверх в храм в мокрой одежде. Может быть, так легче выносить жару? Или воду приносят на себе, символизируя священное омовение в пруду храма, поскольку там, наверху, воды нет? Трудно ответить, никто не знает почему.
Кхандоба — бог маратхских скотоводов. В Махараштре разводят множество мелкого скота — коз и овец. Этим занимается крупная каста дхангаров. Некоторые из них живут в деревнях, а многие бродят по стране, как цыгане, с повозками, женщинами и детьми. И с собаками. Собаки здесь не презренные животные, как на севере Индии, а вполне уважаемые. Их часто изображают рядом с Кхандобой.
Дхангары за деньги ночуют со стадами на чужих полях — ведь после ухода стад поле бывает покрыто толстым слоем навоза (главного вида удобрения, применяемого местными крестьянами). Они также ткут и продают грубошерстные одеяла, продают и своих коз и овец. И это все составляет три основные статьи их дохода.
В Махараштре не так высоко развит культ священной коровы, как на равнинах. Видимо, решающую роль сыграли природные условия. На волах и буйволах пашут, их разводят, любят, украшают бубенцами и ожерельями, в дни праздников раскрашивают их самих и золотят им рога, но мне показалось, что сердцам марат-хов козы ближе.
Сотни козьих пастухов стекаются к храмам Кхандобы в дни ежегодных ярких и шумных его праздников. Огни костров, огни светильников на горе наполняют ночь блеском. Всюду пляшут танцоры, кувыркаются акробаты. Народ веселится от души.
И лучшим украшением каждого праздника является тамаша — совсем особенный местный вид театрального представления, который не увидишь больше нигде и на который не принято ходить женщинам из респектабельных семей.
В Пуне есть постоянно действующий театр, где идут тамаша. Их поочередно играют все труппы, существующие в Махараштре.
Озорные постановки коротких пьес перемежаются плясками, песнями, наполненными двусмысленностями и солеными остротами. Они возникли в те далекие времена, когда маратхи проводили долгие месяцы в походах, а возвратившись, жаждали веселья и наслаждений. Женщины, заждавшиеся их, с радостью дарили им и веселье, и наслаждения, и вся пряность этих встреч и все острые ситуации, возникавшие в семьях в связи с долгими разлуками, нашли отражение в тамашах.
Я, как иностранка, могла пойти на тамашу, не боясь вызвать осуждение. И я ходила. И никогда не забуду танцовщиц, пламенно заигрывавших со зрителями и отпускавших такие шуточки, которые никто не соглашался мне переводить, и их партнеров, пересыпавших крупной солью свои реплики, приводящие всех в неописуемый восторг.
Оглушительная музыка, пение на грани крика, смелые жесты, сочный юмор и яркие бутафорские декорации, грим и костюмы — вот тамаша, какой ее любили воины-маратхи, какой ее любят и сейчас и какой мне посчастливилось ее увидеть.
Говорят, что многие тексты не меняются в течение нескольких столетий. Верю, так как в этом нет ничего особенного для Индии, где столетие часто значит то же, что в Европе год.
Но вместе с тем тамаша откликается и на все злободневное, высмеивая действия городских и деревенских властей, новые законы, газеты, брахманов, чиновников и кого угодно.
На тамаше я впервые услышала, что слово «маратха» расшифровывается так: «мара лекин хата нехин», т. е. «умри, но не отступай». Хорошая расшифровка! На тамаше я узнала и историю правительницы маратхского княжества Индбр — рани Ахйлла-деви, которая жила в XVII в. Она была умна, сильна и независима и имела армию в 30 тысяч солдат, мужчин и женщин. И когда один из пешв собрался напасть на Индор, чтобы разграбить его, она послала к нему гонца со словами: «Если тебе нужны деньги, приходи ко мне за подаянием, как положено брахману, и я одарю тебя. Но не будет предела твоему стыду, когда твои полки будут разгромлены армией, в рядах которой сражаются женщины». И пристыженный пешва отказался от намерения идти походом на Индор.
В песнях и легендах маратхов часто упоминаются женщины-воительницы. И этому нетрудно поверить. Нигде в Индии, кроме Пуны, я не видела, чтобы женщины до полуночи одни ходили по улицам, ездили на велосипедах и мотороллерах и держались бы так вольно и просто.
Своеобразный это край, и своеобразный народ выковала здесь история.
Йога — мистика, практика, медицина?
— Вы недавно вернулись из Индии? — Да.
— А йогов видели? — Да.
— Они очень тощие? — Нет.
— Так что же, значит, упитанные? — Скорее, да.
— Они образованные? — Да. Многие.
— Они действительно могут умирать и воскресать? — Нет.
— А умеют подолгу не дышать? — И да, и нет. Умеют владеть дыханием.
— И могут ходить по горящим углям? — Да.
— Они все время молчат? — Нет.
— Гипнозом владеют? — Да. То есть не все…
Не успеваешь отвечать на вопросы. Особенно трудно ответить на вопрос о том, что такое йога как система — религия, философия, морально-этическое учение или система физиотерапии?
Пожалуй, больше всего подходят три последних определения.
Вкратце о йоге рассказать очень нелегко. Она входит в число шести традиционных школ древнеиндийской философии. Санскритский глагольный корень «юдж», от которого производят слово «йога», имеет много значений и в том числе такие: «уметь сосредоточивать свое внимание», «заставлять (впрягать) себя», «использовать, применять», «сливаться, воссоединяться». В последнем случае добавляются иногда слова «с божеством или с волей божества». Хотя и тут известны варианты — «сливаться с изначальной энергией Вселенной», с «сутью материи», с «первичным разумом» и т. п. Так что говорить о йоге в основном как о религии нельзя — можно говорить о том, что неоднократно в истории Индии появлялись проповедники той или иной религии, которые включали ряд философских положений йоги в свои вероучения. Существовало и в самой философии йоги, как уже упоминалось, понятие о слиянии с Абсолютом, поэтому ряд проповедников этой системы отводил ему заметное место.
Философ и грамматист древней Индии Патанджали создал классическую работу «Йога сутра», которая во многом до наших дней служит основой учения йогов.
По давней традиции, унаследованной от неведомых нам веков, весь путь йога делится на два основных этапа — хатха-йога и раджа-йога. Первое название трактуется как «силовая йога» и как «йога насильственного отторжения духа от земных забот (в целях сосредоточения мысли)». А второе — как «йога полного овладения (телом и духом)», «йога владычества».
Йог (т. е. человек, овладевший йогой) называется в Индии «йогин» или «йоги». Йогам приписывают — особенно тем, кто овладел раджа-йогой, — великую силу духа, мистическое проникновение в суть вещей, умение влиять на те или иные состояния материи, умение прозревать будущее, передавать свои мысли на любые расстояния и равным образом воспринимать чужие мысли, О них говорят, что они молча беседуют друг с другом.
До наших дней учителя раджа-йоги отбирают себе учеников из числа тех, кто в совершенстве постиг хатха-йогу, и обучают их своей философии и своему «искусству высокой духовности» обычно где-нибудь в отдаленных горных или лесных убежищах, называемых ашрамы.
— Скажите, — спросили мы как-то у одного из йогов, — можно ли европейцу быть принятым в такой ашрам?
— Нет, — ответил он, — такие попытки со стороны европейцев делались неоднократно, но безуспешно.
— Да почему же? Ведь хатха-йогой овладевают многие и вполне могут выдать себя за одного из жителей Индии, особенно если хорошо знают язык?
— Нет, — убежденно возразил он, — это совершенно невозможно. Истинного учителя раджа-йоги не обманешь, он все о вас узнает раньше, чем вы успеете открыть рот, чтобы осквернить его ложью.