Появление металла на юге Индии. По мнению некоторых археологов, Южная Индия не знала периода меди и бронзы; обнаружение предметов из этих металлов свидетельствует лишь о синхронности эпохи меди и бронзы эпохе железа, а не о том, что первая предшествовала второй. Ученые основывались на данных раскопок М.Уилера в Брахмагири в 1947 г., где небольшое число медных и бронзовых изделий было найдено лишь в верхних слоях «культуры шлифованного каменного топора», следующий период был связан уже с широким распространением железа. Материал из Брахмагири давал основание полагать, что в Южной Индии не наблюдался постепенный переход неолита к эпохе меди и бронзы, а затем железа; сюда в III в. до н. э. мигрировали племена, знакомые с железом[391]. Согласно другой точке зрения, в развитии Южной Индии был особый этап меди и бронзы, датируемый примерно началом VIII–III в. до н. э.[392] Исследования 60–70-х годов, в результате которых было прослежено на Юге развитие от неолита к халколиту, позволили уточнить ранее принятые датировки и представить более рельефно переход к металлу. Данные раскопок многослойных поселений (Теккалакота, Халлур, Нарсипур) показали, что уже во второй период их истории (2100–1700 гг. до н. э.) появляются изделия из меди и бронзы, причем число их постепенно возрастает. Материал из Теккалакоты говорит и о знакомстве с золотом. Однако лишь третий период (1700–1000 гг. до н. э.) отмечен широким употреблением меди и бронзы, хотя традиции каменной индустрии сохраняются вплоть до периода железа.
Большой научный интерес представляют раскопки в Маски, которые проводились с целью связать данные об энеолите Центральной Индии с материалами Юга[393]. Заселение Маски относится к эпохе раннего энеолита, когда наряду с орудиями из камня употреблялись, правда редко, орудия из меди. Если в Брахмагири в первом слое было найдено множество отшлифованных топоров, то здесь они отсутствуют. Каменные орудия представлены микролитами из кремния, агата, сердолика (главным образом в форме пластин). Каменные пластины без ретуши составляют отличительную особенность энеолитического слоя Маски. Керамическая посуда сделана преимущественно на гончарном круге. Она двух цветов: сероватая и розовая. Находки костей овцы, козы и буйвола свидетельствуют об одомашнивании названных животных.
Первый энеолитический слой никак не связан здесь со следующим — мегалитическим: виден явный разрыв. Раскопки в Маски подтвердили мнение о знакомстве жителей Южной Индии с металлом (медью и бронзой) до появления железа. Сходная картина вырисовывается и на основании материалов из Пиклихала и Халлура: небольшое количество железа выявлено в позднехалколитических слоях; постепенно число изделий из него увеличивается[394].
Новые исследования позволяют утверждать, что Южная Индия знала железо в IX–VIII вв. до н. э. или даже раньше — в XII–XI вв. до н. э. (раскопки в Халлуре)[395], т. е. что на Юге оно появляется примерно в то же время, что и на Севере[396]; иногда предполагают, что оно проникло на Юг из Центральной Индии — Ахар. Эти данные резко расходятся с ранее принятой точкой зрения о позднем появлении на Юге железа (III в. до н. э.)[397] и заставляют пересмотреть датировку энеолитического периода здесь: он должен быть значительно удревнен — 1700 (1500) — 800 гг. до н. э.[398] Наличествующие материалы не дают, однако, оснований для вывода о том, что Юг пережил период развитой бронзы, хотя, несомненно, и тут шло последовательное развитие от неолита к энеолиту и железному веку[399]. Весьма существенно также, что этот район богат залежами железной руды.
Вопрос об этнической принадлежности создателей поздненеолитической и энеолитической культур Южной Индии еще далек от окончательного решения. Некоторые ученые, придерживаясь мнения об автохтонности дравидов Юга, связывают эти культуры с дравидийскими племенами. Сторонники теории позднего их проникновения в рассматриваемую область соотносят поздненеолитическую и энеолитическую культуры с додравидийскими племенами (веддоидами). Теперь становится все более очевидным, что местные субстраты играли исключительно важную роль в этнических процессах, совершавшихся в Южной Индии в эпоху раннего металла.
* * *
Все изложенное свидетельствует о значительном отставании ряда областей в эпоху неолита и энеолита. Земледелие было еще примитивным, мотыжным, ремесло не выделялось в самостоятельную отрасль производства. Основными видами хозяйственной деятельности оставались охота, рыболовство, собирательство; города отсутствовали.
Раскопки поселений Центральной, Восточной и Южной Индии не дают свидетельств о наличия значительного имущественного it социального расслоения. Судя по размерам этих населении, племена были малочисленны и разрозненны.
Взаимоотношения последних с носителями культур Севера складывались непросто. Общий исход борьбы оказывался, естественно, не в пользу первобытных племен. Одни из них в конце концов подчинялись государствам Севера, подвергались ассимиляции или оставались чужеродным элементом, страдавшим от постоянного угнетения. Другие постепенно оттеснялись в горные и лесные районы, трудные для проживания и хозяйственной деятельности.
В целом работы 60–70-х годов обогатили науку новыми ценными материалами, позволяющими более реально представить многогранный процесс историко-культурного развития Центральной, Восточной и Южной Индии в эпоху энеолита.
ГЛАВА IV
ИНДОАРИИ. РАННИЕ ЭТАПЫ ИСТОРИИ
Индоарийские языки, как известно, вместе с иранскими составляют группу индоиранских языков, входящую в индоевропейскую языковую семью. Совокупность вопросов, связанных с генезисом и расселением индоиранских (арийских) племен со времени их выделения из индоевропейской общности до распространения в странах, где они обитали в исторический период, составляет так называемую арийскую проблему. Ее решение чрезвычайно важно для уяснения многих вопросов истории Индии — о происхождении современных индийских наций, ряда общественных институтов, культуры, религии и т. д. Эта проблема не является чисто индологической: она сопряжена с кардинальными вопросами древнейшей истории других индоевропейских народов, а также теоретическими и практическими вопросами языкознания, взаимовлияний древних культур в т. д. Неудивительно, что исследованием ее занимались ученые разных специальностей — историки, лингвисты, археологи. Ей посвящена к настоящему времени поистине огромная литература.
К сожалению, арийская проблема была объектом внимания не только специалистов, ее выводы использовались и в ненаучных целях. Была создана, например, тенденциозная теория «арийского завоевания» Индии.