— Такова воля всемогущего аллаха. Младенец родился с золотым мечом… Но не для ратных подвигов дано это оружие…
А затем он устремил свой взор на Джамоджойо и тихо проговорил:
— Господин мой, всем твоим подданным и тебе самому предстоит отныне носить такие мечи в знак того, что наступит время, когда ты смиришься с волей аллаха. Ибо аллах всемогущ и справедлив. Знайте же имя его!
Произнеся эти слова, Пасопати закрыл глаза навсегда.
Раджа был очень расстроен, что подверг жестокому наказанию ни в чем не повинного старца, и назвал меч, с которым родился его сын, мечом Пасопати.
И до сих пор яванцы называют мечи, подобные тому, с которым родился Сепутран, сын раджи Джамоджойо, — мечами Пасопати.
Деви Нгалима
На одном из уступов, что на склоне горы Савал, можно видеть каменное изваяние. Люди рассказывают, что изваяние это не что иное, как окаменевший принц.
Жил этот принц в годы расцвета государства Паджаджаран. И полюбил он Деви Нгалиму, дочь раджи по имени Рангга Гадинг, отважного воина, перед которым все трепетали. У раджи Рангга Гадинга был трон, вытесанный из священного камня чомпланг. Садиться на трон не разрешалось никому, даже самой жене раджи. Известно было, что всякого, кто сядет на этот трон, неминуемо постигнет большое несчастье.
Рангга Гадинг был очень зол на принца, потому что дочь свою Деви Нгалиму он хотел выдать за раджу, правившего государством Чиребон. Но отказать молодому принцу Рангга Гадинг не решался, потому что отцу принца принадлежала огромная страна, куда больше, чем Чиребон. Опасаясь ссоры с отцом молодого принца, раджа дал свое согласие на свадьбу. Но днем и ночью он думал только об одном: как бы избавиться от своего будущего зятя. До самого дня свадьбы ему так и не удалось ничего придумать. Однако утром в день свадьбы раджа вдруг нашел способ, как навсегда разлучить молодого принца и Деви Нгалиму.
В этот день жених прибыл во дворец Рангга Гадинга в сопровождении всей своей свиты и несметного числа воинов. За ними следовали десятки слуг, которые несли подарки для Деви Нгалимы и ее родителей. Рангга Гадинг оказал принцу торжественный прием.
— Сын мой, — сказал он, указывая на каменный трон, — это место принадлежит тебе по праву. Ведь скоро тебе предстоит стать раджой вместо меня.
В то время как Рангга Гадинг произносил эти слова, один придворный из свиты принца шепнул на ухо своему господину:
— Ни в коем случае не садись на трон. Это грозит страшными бедами для тебя и твоих близких…
Принц почтительно склонился перед Рангга Гадингом, но приглашением сесть на трон не воспользовался.
Когда раджа снова предложил принцу сесть на трон, тот скромно опустился на коврик, разостланный перед троном, и с глубоким почтением произнес:
— О господин мой! Лишь после свадьбы я осмелюсь сесть на трон, рядом с тобой. А пока я еще не вправе это сделать.
— Пусть будет по-твоему, сын мой, — ответил раджа.
Не успели отпраздновать свадьбу, как раджа снова сказал:
— Теперь, сын мой, ты уже можешь сесть со мною рядом.
Принц забыл о совете придворного и сел на трон, вытесанный из камня чомпланг.
В это время Деви Нгалима пошла в свою комнату, чтобы переодеться. Прошло несколько часов, а она все не возвращалась. Принц не на шутку взволновался и отправился искать свою жену.
Уже издалека он услышал истошные вопли плачущих женщин. Голоса их доносились из комнаты, где жила кормилица Деви Нгалимы.
— Что случилось? — воскликнул принц, вбегая в комнату. — Почему вы все так горько плачете? Где моя жена Деви Нгалима?
— О, принц, — ответили женщины, — жену твою похитили.
— Куда она исчезла? — закричал принц дрожащим от волнения голосом. — Кто ее похитил?
— Никто не знает этого, — ответила кормилица. — Мы только мельком видели тень лошади, умчавшей Деви Нгалиму, да издалека до нас донесся ее голос: «Принц сел на священный камень! Теперь нам не миновать беды…».
Принц содрогнулся, услышав эти слова. Значит, он сам виноват в том, что жену его похитили. Но он найдет ее!
Не сказав ни слова Рангга Гадингу, принц в молчании оседлал свою лошадь и поскакал по направлению к горе Муриах, чтобы попросить помощи у жившего там отшельника. Уж он-то наверняка должен знать, что произошло, и от него принц, несомненно, получит разумный совет. За каменной пещерой, где обитал отшельник, было еще несколько пещер, в которых жили крылатые кони сембрани, принадлежавшие богам.
Принц мчался во весь опор. Когда он добрался до каменной пещеры на горе Муриах, где жил отшельник, бедная лошадь едва держалась на ногах, да и сам ездок выбился из сил.
Принц соскочил с лошади, подошел к отшельнику и попросил, чтобы тот провел его к пещерам крылатых коней.
— Я готов провести тебя к пещерам сембрани, — сказал отшельник, — только сейчас ты не найдешь там ни одного коня. Боги сели на них и поскакали сражаться на небеса.
— Ах, святой старец, — взмолился принц. — Что же мне делать? Я ищу свою жену, которую похитили злые люди. И я буду искать ее повсюду — и под землей и над облаками. Но на моей лошади далеко не уедешь. Пожалуйста, попроси богов, чтобы они дали мне крылатого коня. А если нельзя коня, то гаруду…
— Гаруду? Священную птицу бога Вишну? — воскликнул потрясенный отшельник. — Об этом и не мечтай! Даже боги не смеют прикасаться к гаруде. Не дадут они тебе и крылатого коня.
Отшельник устремил свой взор вверх и задумался. Помолчав немного, он сказал:
— Сын мой, я тебе помогу! Закрой глаза покрепче и не открывай их, пока я не скажу.
Принц так и сделал. Какова же была его радость, когда он вновь открыл глаза! Его лошадь, такая усталая после тяжелого пути, стояла теперь перед ним полная сил, а на спине у нее появились крылья.
— Садись на свою лошадь и поезжай искать жену! — воскликнул отшельник.
Не теряя времени, принц вскочил на своего коня и стремглав понесся ввысь. Они летели над высокими горными вершинами и глубокими, бездонными пропастями.
Когда они пролетали над горой Савал, принц увидел на одном из ее склонов шестерых странников, оживленно беседовавших между собой. Натянув поводья, принц остановил лошадь и спросил у них:
— Не видел ли кто-нибудь из вас похищенную принцессу?
Однако странники продолжали свой разговор и не обращали на принца никакого внимания. Он снова задал им тот же вопрос, но ответа так и не получил. Тогда, рассердившись не на шутку, он закричал:
— Немедленно отвечайте на мой вопрос, а не то я всем вам отрублю головы!
И тогда один из странников сказал:
— Принцессу твою никто не похищал. Она сама превратилась в белую голубку.
— Я видел, как она, приняв образ феи, взлетела на небо! — ответил второй странник.
— Я видел, как она, превратившись в лань, умчалась в чащу леса, преследуемая охотниками, — сказал третий.
— А я, — отозвался четвертый, — видел, как она, приняв образ тигра, рвала на части овцу.
Пятый произнес с улыбкой:
— Я видел ее — она очень постарела и подурнела, и лицо ее покрыто морщинами, как у древней старушки.
— А старушку эту мы убили и сбросили вон в ту пропасть, — проворчал шестой.
— Верно, верно, мы сбросили ее в глубокую пропасть! — сказали они все вместе.
Принц пришел в ярость, вынул меч и отрубил головы шести странникам.
— Пусть эти обезглавленные трупы окаменеют! — воскликнул принц. И не успел он произнести это заклинание, как все шестеро превратились в камни.
Но на душе у принца было тяжело, — он начал сожалеть о том, что совершил такой жестокий поступок. Им овладело чувство стыда и глубочайшего раскаяния. Предаваясь печальным размышлениям, он пошел вверх по крутому склону горы Савал. Лошадь его следовала за ним. Дорога была очень трудная и местами почти непроходимая.