Знаменательным событием в истории индонезийской живописи стало создание в Джакарте в 1937 году Союза художников Индонезии — ПЕРСАГИ. Его создали Агус Джая, Суджойоно и ряд других молодых художников Индонезии. Целью ПЕРСАГИ было «прорвать голландскую блокаду» в живописи, доказать, что индонезийские художники могут творить самостоятельно, не на потребу колонизаторам. Вскоре к Союзу художников Индонезии присоединился Аффанди, живший в соседнем Бандунге.
Во времена японской оккупации Индонезии к названным художникам присоединились еще три: Дуллах, Хендра Гунаван и Хенк Нгантунг. Первый стал придворным художником президента Сукарно, два других — художниками-революционерами. Японские оккупанты попытались с помощью демагогических лозунгов о создании «азиатской сферы сопроцветания» привлечь на свою сторону индонезийских художников. Но те в своем большинстве отказались сотрудничать с японскими властями. Аффанди и Суджойоно писали плакаты, призывающие народ к борьбе с японскими захватчиками. Аффанди написал картину «Трое нищих». Сюжет ее таков: трое несчастных, оборванных, но гордых людей, не имея средств к существованию, живут подаянием, но не идут за горстью риса, завернутого в пальмовый лист, который раздают бедным японские оккупационные власти.
После революции 1945 года, когда правительство Республики Индонезии было вынуждено переехать в Джокьякарту, так как Джакарта была вновь оккупирована голландцами, Джокьякарта в течение четырех лет была «художественной столицей» Индонезии. Художники принимали активное участие в вооруженной борьбе, воспевали героизм защитников революции. Аффанди, Хендра Гунаван, Русли и ряд других художников в 1946 году основали Союз общедоступного изобразительного искусства. В том же году Суджойоно создал в Мадиуне Объединение молодых художников. Участники объединения писали огромные плакаты и панно на темы борьбы за независимость, устраивали художественные выставки. Их лозунгом было: «Краски, карандаши и бумагу приравняем к пулям, разящим захватчиков». В 1947 году Аффанди и Гунаван основали объединение «Народный художник». Когда в 1950 году Коммунистическая партия Индонезии создала «Общество народной культуры» — Лекра, «Народный художник» установил с Лекра тесные связи. Основной темой творчества членов объединения «Народный художник» была повседневная жизнь народа с его радостями и горестями. Методом творчества был реализм, основными поборниками которого стали Суджойоно, Трубус, Гунаван, Аффанди.
Далеко не все индонезийские художники приняли реализм как основной метод творчества. Целый ряд художников, не в последнюю очередь под влиянием Запада, в 50-е годы увлекся абстракционизмом. Наиболее известными из них стали Сидарта, Ахмад Садали, Мохтар Апин, Срихади, Попо Искандар, Усман Эффенди, Абас Алибашах, Пирус. Некоторые увлекались кубизмом, линиями и штрихами, другие просто жонглировали красками. У многих это увлечение вскоре прошло, и они стали импрессионистами или полуабстракционистами. Пирус, например, перешел на художественное изображение арабской каллиграфии. Но некоторые остались верны абстракционизму на всю жизнь.
Все эти процессы привели к созданию индонезийской школы живописи. И хотя эта школа еще не полностью оформилась — в ней чувствуется влияние чужих школ, в первую очередь западного абстракционизма и импрессионизма, все же у индонезийских художников есть свое лицо, свой стиль, своя манера. Известную роль в формировании национальной школы живописи играют Институт искусств Индонезии (бывшая Академия изобразительного искусства — АСРИ) в Джокьякарте, кафедра изобразительного искусства Бандунгского технологического института, Джакартский институт художественного образования, ряд педагогических институтов, где преподают крупнейшие художники Индонезии, а также различные выставочные залы и художественные галереи, в которых устраиваются выставки картин, проходят диспуты и т. п.
В живописи современной Индонезии в течение нескольких десятилетий «царствуют» три художника: Суджойоно, Басуки Абдуллах и Аффанди. Суджойоно, родившегося в 1913 году, обычно называют импрессионистом, хотя в основе его творчества лежит реалистическое восприятие действительности. Суджойоно считает, что жизнь с ее радостями и горестями реальна, но душа человеческая постоянно стремится к лучшему, что, по его мнению, хорошо можно выразить средствами импрессионизма. Тематика творчества Суджойоно очень разнообразна. Помню, когда я познакомился с ним в начале 50-х годов в Москве, где он был проездом, возвращаясь с Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Бухаресте, меня поразило, как трогательно и нежно рисует он детей. Большое место в творчестве Суджойоно занимает изображение индонезийских женщин. Этому, несомненно, способствовала его жена — известная камерная певица, очень красивая женщина Розе Панданванги. Ее портретов художник создал великое множество. Если же он пишет портреты других женщин, то, как правило, в них просвечивают черты его жены. Художник объясняет это тем, что жена для него — идеал женщины. Одновременно он работает и как скульптор. Суджойоно также автор многочисленных работ по теории изобразительного искусства.
В последнее время этого художника все больше привлекает история Индонезии. Одна из лучших его работ— громадное полотно размером три на десять метра «Штурм Султаном Агунгом крепости Батавии» (в 1628 г.) — украшает Джакартский музей. Суджойоно много делает для того, чтобы произведения индонезийских художников были доступны широким массам. С этой целью он организовал издание репродукций и художественных открыток. Суджойоно был любимым художником недавно скончавшегося крупнейшего коллекционера произведений живописи, бывшего вице-президента Индонезии Адама Малика. В его коллекции, насчитывавшей 500 произведений самых знаменитых художников Индонезии, 30 картин принадлежат кисти Суджойоно.
Второй из «великой троицы», Басуки Абдуллах, родился в 1915 году в Соло в семье художника. Учился в Академии художеств в Гааге, затем в Париже и Риме. Он стал любимым художником Сукарно: его даже называли придворным художником. Сукарно импонировала манера Басуки Абдуллаха изображать все красивым, особенно красивых, часто обнаженных женщин. Он достиг больших успехов в портретной живописи. Для любой кинозвезды большая честь (за большие деньги) быть увековеченной самим Басуки Абдуллахом. Кинозвездам и прочим знаменитостям льстит, что художник изображает их на полотне красивее, чем они есть на самом деле, чего никак не скажешь об Аффанди. Но об этом чуть позже. В последние годы Басуки Абдуллах создал портретную галерею глав всех государств — членов АСЕАН, включая султана Брунея, вступившего в АСЕАН после получения независимости 1 января 1984 года. Басуки Абдуллах настолько близок к султану Брунея Болкиаху, что тот предложил ему стать послом Брунея в Джакарте. Но художник отказался от столь лестного предложения. Целые десятилетия Басуки Абдуллах «царствовал в мире красоты» в одиночку, и, казалось, никто не сможет отобрать у него корону. У него много подражателей, однако никто не мог сравняться с ним. Но вот несколько лет назад все чаще стало упоминаться имя молодого художника Эрмана Садина, выпускника Академии изобразительного искусства в Джокьякарте. Он быстро обратил на себя внимание тем, что писал в манере Басуки Абдуллаха. Но пишет он не обнаженных женщин или пасторальные картины, а портреты простых людей: молодых и старых, красивых и некрасивых. Правда, Эрман Садин написал с натуры портрет супруги президента Индонезии Тин Сухарто, что в значительной степени способствовало росту его популярности. Но слава не вскружила голову молодому художнику. Эрман Садин по-прежнему живет и работает на индонезийском «Монмартре» — Анчоле, на северной окраине Джакарты, на берегу Яванского моря.
На Анчоле обосновались художники, скульпторы, ремесленники, люди небогатые, но талантливые. Бывать на Анчоле, особенно вечером, когда спадает жара и с моря дует прохладный ветерок, наблюдать, как на твоих глазах создаются произведения искусства, переходить из одной мастерской в другую, от одного сувенирного киоска к другому — ни с чем не сравнимое удовольствие. Именно на Анчоле у меня произошла встреча с одним известным теперь художником — Батарой Лубисом. Хотя с момента нашей первой встречи в 1960 году прошло почти двадцать лет, мы без труда узнали друг друга. А познакомился я с художником в Медане, где находился с группой советских геологов. Восемнадцатилетний Батара Лубис, по национальности батак, подарил мне тогда картину, на которой изображена батакская деревня в районе Кароу. При встрече на Анчоле я напомнил Батаре о его подарке. «Теперь я так не пишу», — ответил он. Да, Батара Лубис теперь знаменитый художник, но он остался верен своей теме, хотя перебрался с Суматры на Яву, под «крылышко» Аффанди в Джокьякарте. Стиль его письма декоративно-орнаментальный, с четко выраженными контурами линий. В картинах Батары Лубиса всегда присутствует ностальгия, тоска по родному краю — Северной Суматре.