На территории ТИМ, занимающей восемь гектаров, кроме института и выставочных залов расположены книгохранилище, планетарий и театральные помещения. В книгохранилище размещена самая большая частная коллекция книг, собранная известным литературным критиком X. Б. Ясином. Он же руководит библиотекой, которую передал в дар культурному центру. Теперь в эту библиотеку в обязательном порядке поступает экземпляр каждой изданной в Индонезии книги. Театральных помещений в ТИМ несколько. Это — Большой театр, Открытый театр, Закрытый театр, Театр-арена, Земляной театр, Новая студия и Балетный зал имени выдающейся индонезийской танцовщицы и хореографа Хуриах Адам, погибшей в авиационной катастрофе в 1971 году. В Открытом театре на три тысячи мест представления проходят лишь в сухой сезон. Сидящие на скамейках под открытым небом зрители имеют возможность познакомиться с традиционным танцевальным искусством различных народностей Индонезии. Именно в этом театре мне довелось увидеть прекрасный балет «Извержение вулкана Агунг», созданный Фаридой Фейсол. В Закрытом театре на четыре тысячи мест ставятся драматические и музыкальные спектакли, показываются фильмы, устраиваются вечера. Театр-арена имеет форму подковы со сценой на уровне первого ряда (наподобие цирка). Он так уютен и, я бы даже сказал, интимен, что создает впечатление, будто зрители являются участниками представления. В Театре-арене часто организуются литературные диспуты, встречи студентов с писателями, кинорежиссерами и т. п. Публичные представления и концерты даются в Земляном театре под открытым небом. Зрители сидят на скамьях либо просто на покрытом травой возвышении. Нередко они поднимаются на сцену и присоединяются к певцам или танцорам. В Новой студии читаются лекции, а по пятницам совершаются пятничные намазы.
Несколько слов о планетарии, который органически входит в культурный центр ТИМ. Впечатление от лекций в планетарии огромное: все очень красочно и впечатляюще. Посетители лежат в креслах, как в самолете. Лекторы рассказывают остроумно, не скупясь на эпитеты и сравнения. Особенно впечатляет рассвет под музыку Чайковского из «Лебединого озера». Кажется, что вернулся из длительного путешествия к другим мирам и тебя гостеприимно встречает родная Земля.
Размеры книги не позволяют рассказать о других культурных учреждениях Джакарты. Все же хочется упомянуть о так называемом «Славном парке грёз Анчол», раскинувшемся на площади 555 гектаров на самом берегу моря на северной окраине Джакарты. В основном это парк культурного отдыха и развлечений. Там же расположен Художественный базар, где продаются созданные здесь же произведения художников, резчиков по дереву, кости, изделия из кожи, батика и т. п. Именно на Анчоле в ноябре 1985 года произошло примирение «великой троицы»: Аффанди, Басуки Абдуллаха и Суджойоно. После многолетней размолвки они устроили на Анчоле совместную выставку картин и даже написали на одном холсте портреты друг друга. Достоин отдельного рассказа парк «Прекрасная Индонезия в миниатюре», раскинувшийся на площади более 200 гектаров к востоку от Анчола. Каждая из 27 провинций Индонезии имеет в парке свой павильон, рассказывающий о культуре, обычаях, ремеслах многочисленных ее народностей. Там устраиваются фестивали искусств, народные гулянья. В 1980 году парк пополнился великолепным этнографическим музеем. Ежегодно в парке бывает до пяти миллионов посетителей.
ТАНА ТОРАДЖА — СТРАНА ВЕЧНЫХ ДУШ
Объехав почти всю Индонезию, побывав в разные годы на ближних и дальних островах архипелага, до конца 1977 года по стечению обстоятельств я не успел побывать в Тана Тораджа (по-индонезийски сокращается: Татор), интереснейшем районе в центре острова Сулавеси, где проживает народность Тораджа с уникальным укладом жизни. Наконец такая возможность появилась. В конце 1977 года в Индонезию приехали футболисты московского «Спартака» во главе с Андреем Петровичем Старостиным. Судьба сразу сделала мне два подарка: дала возможность целую неделю общаться с легендарным Андреем Старостиным, энциклопедически образованным человеком, прекрасным собеседником и изумительным рассказчиком, и возможность осуществить давнюю мечту — посетить Тана Тораджа. Мне было поручено сопровождать команду в поездке по стране. В рамках турне по Индонезии «Спартак» играл в столице Южного Сулавеси Уджунгпанданге (бывшем Макассаре). И вот мы летим на Сулавеси. Первое впечатление — Сулавеси не такой зеленый, как Ява, Суматра, Калимантан или Бали, во всяком случае его южная часть, хотя, в отличие от Явы, на Центральном Сулавеси, где расположен Тана Тораджа (административно этот район входит в состав провинции Южный Сулавеси), сохранились девственные джунгли. Надолго ли? Японские, тайваньские, южнокорейские и другие лесозаготовительные компании бесцеремонно вторгаются в джунгли Сулавеси, хищнически сводят девственные леса, особенно черное эбеновое дерево, из которого, между прочим, режут знаменитые балийские статуэтки. Южный Сулавеси известен древними пещерами, на стенах которых до сих пор сохранились картины, написанные кровью около 5 тысяч лет назад. Жители Южного Сулавеси — буги и макассары — искусные мореплаватели. С незапамятных времен они плавали по Южным морям вплоть до Мадагаскара и Австралии.
Спартаковцы выиграли мaтч в Уджунгпанданге со счетом 4:0 и вернулись на Яву, где в Сурабае сыграли вничью с местной командой «Персибая». Я же воспользовался любезным приглашением губернатора Южного Сулавеси Ламо посетить Тана Тораджа. Он же предоставил в наше распоряжение джип и охрану. Иностранные туристы, преимущественно голландцы, приезжают туда морским путем, но на это уходит много времени. Я же торопился, чтобы присоединиться к «Спартаку» в Сурабае.
Ехали всю ночь. Расстояние 310 километров по горным дорогам на высоте почти три тысячи метров покрыли за… 10 часов, включая, правда, непредвиденную остановку в уездном городе Паре-Паре, мэр которого подполковник Юсуф Маджид и его супруга, известный хореограф Ида Юсуф, устроили нам пышную встречу и ни за что не хотели отпускать, не угостив обедом и знаменитыми танцами Сулавеси. Мы были чуть ли не первыми советскими людьми в Паре-Паре, и этим, вероятно, во многом определялось такое внимательное отношение к нам.
На рассвете прибыли в религиозный центр Тана Тораджа — Рантепао. Тана Тораджа в переводе означает «Земля раджей». Нередко ее называют «страной вечных душ» из-за широко распространенного обычая считать души умерших вечно живущими рядом с живыми. Подавляющее большинство жителей Татора придерживаются анимистических верований, хотя многие официально приняли христианство, а некоторые — ислам. На религию тораджей оказали большое влияние индуизм и конфуцианство. Общее число жителей Тана Тораджа, по данным газеты «Мердека» от 11 февраля 1983 года, составляло 320 тысяч. Тораджи подразделяются на 30 этнических групп. Площадь Тана Тораджа 4233 кв. километра. На этом высокогорном плато (2600 метров над уровнем моря) расположено 65 деревень. Крестьяне выращивают рис, кукурузу, гвоздику, кофе.
Остановившись в гостинице «Марьякача» — единственной гостинице Рантепао, мы сразу же отправились к цели нашего путешествия — месту захоронения тораджей в пещерах, вырытых в скалах. Тораджи верят, что, чем выше расположена могила покойного, тем ближе он к небесам. Простой же люд хоронят в естественных пещерах, находящихся гораздо ниже и, следовательно, дальше от небес. Подобный обычай захоронения существует только в Тана Тораджа. Именно благодаря ему этот край и приобрел такую известность.
Когда мы подъехали к месту захоронения высоко в скалах, мы увидели, как двое мужчин на головокружительной высоте рыли искусственную пещеру — будущее место захоронения. Они висели в люльке на канатах, закрепленных с обратной стороны горы. Через какое-то время они спустились вниз, чтобы передохнуть, и мы разговорились с ними. Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что один из них роет могилу самому себе, а второй ему помогает в надежде, что и ему там найдется местечко. Известная пословица тораджей гласит: «В Таторе смерть дороже жизни». Буквально с момента рождения тораджец готовится к смерти. Рыть могилы начинают лет с тридцати. На рытье могилы в твердом скальном грунте уходят долгие годы. Если же человек умирает, не успев вырыть себе могилу-пещеру, работу завершают родственники. Но подобные могилы могут себе позволить лишь богатые люди. При захоронении в скалах у входа в могилу-пещеру делают как бы лоджии, где устанавливают деревянные статуи умерших в полный рост. Одетые в платья статуи умерших как бы сами себя охраняют, взирая на живых, с птичьего полета. Время от времени истлевшие одежды на статуях заменяются новыми, причем это сопровождается праздничными церемониями.