– Или же ты опустишься на колени и последуешь моему приказу, Бланш, – понижаю голос, хотя я, если честно, совершенно не представляю, как выпутаться из этой ситуации. По моему плану, у неё должны были занять долгое время приём душа, обновление макияжа и причёски, а всё пошло наперекосяк. Поэтому я предпочитаю делать всё сам. Но не мог же я взять и вылить на неё шампанское, лучше было бы утопить, но тогда бы меня, действительно, признали психопатом. А я предпочитаю быть социопатом.
– На колени. Живо, – чётко отдаю распоряжение, от которого, в основном, люди сотрясаются от ужаса и тут же выполняют всё безукоризненно. А она скучающе смотрит на меня и вздыхает, отчего грудь поднимается, и соски соприкасаются с моим пиджаком. Чёртова женщина.
– Плётки на вас нет, мистер Рассел, и хорошей порки. Она бы выбила всю дурь из вашей головы и создала бы очень интересного мужчину. А пока работайте над собой, вдруг что-то и получится, и я когда-нибудь буду дрожать от возбуждения. Плоско, – Бланш отворачивается и тянется рукой к вешалке.
Успеваю перехватить её руку и завести за спину. Ей больно, она выпускает воздух сквозь стиснутые зубы и, приоткрывая губы, хватает глоток воздуха.
– Не смей так говорить со мной, ясно? Я не медвежонок, а человек, у которого нет совести и принципов. И мне плевать, кто передо мной: женщина или ребёнок. Я приказываю тебе, а ты исполняешь. Теперь ты встанешь на колени и будешь покорно следовать моему голосу. Сейчас я доходчиво тебе объяснил, Бланш, что эта ночь станет долгой для тебя? Праздник завершился раньше, потому что я так захотел, – цежу ей на ухо. Её сердцебиение ускоряется, она впитывает в себя каждое моё слово. Её глаза распахиваются шире, и она облизывает губы.
– Сэр, вам придётся отпустить мою руку, иначе мне не удастся показать вам один трюк, – шепчет Бланш, поворачивая ко мне голову. Наши лица практически соприкасаются, и в глубине её глаз я явственно вижу похоть. Она горит огнём в ней, это странным образом посылает импульсы в головной мозг, в ту часть, которая медленно желает очнуться.
– Ну же, мистер Рассел, не бойтесь. Вашей чести ничто не угрожает, я только немного поиграю с вами, чуть-чуть, – выдыхает она в мои губы, обдавая парами шампанского, и я ярче чувствую её аромат ванили и орхидей. Что-то не так со мной. Я ощущаю, как голова наполняется шумом, а виски сдавливает от напряжения.
– Чтобы играть со мной, нужен не только опыт, но и ум, чего в тебе не наблюдается, Бланш. Ты настолько примитивна, что не вызываешь даже слабого интереса к твоему предложению. Уже не хочу, – грубо отталкиваю женщину от себя, не заботясь о том, что она ударится о шкаф и собьёт несколько вешалок.
Я капитулирую, да, именно так. Комната кажется слишком маленькой и приторно-сладкой, я задыхаюсь внутри, хотя внешне спокоен. Зажмуриваюсь на секунду, чтобы привести себя в норму. Живот начинает болеть – чёртовы морепродукты. Ненавижу их. Нет, это вроде бы ниже. В паху. Всё стягивает слабым узлом и становится больно. Неприятно и дискомфортно, я отвергаю невидимые нити, которые рождает Бланш.
– Мистер Рассел, а всё могло быть без симптомов возбуждения. Неужели, это стоит того, чтобы тратить на меня свои силы? – Тихий вопрос, заданный с усталостью в голосе, заставляет посмотреть на женщину, уже набросившую на себя чёрный шёлковый халат.
– Что ты имеешь в виду под словом «это»? – Уточняю я, концентрируя взгляд на ней.
– Сколько я должна пробыть здесь, чтобы ваш план удался? – Бланш обходит меня, и я поворачиваюсь, наблюдая, как она опускается в кресло и закидывает ногу на ногу.
Чёрт, я не знаю больше приёмов, чтобы понять, как ей это удаётся. Словно тупею сейчас, пока покалывание наполняет позвоночник острым отголоском незнакомого состояния. Ощущение, как будто я выпил лишнего, хотя я себе никогда не позволял этого. Но именно так я себя чувствую. Словно под наркотическим воздействием, которое давит на мой разум, вызывая желание скрыться и остаться в одиночестве, чтобы подумать. Мне нужен кислород, мне очень жарко и душно в своём теле.
– Воды? – Вежливо предлагает Бланш, и это злит меня.
– Как? Скажи мне, как ты узнала обо всём?
А другого мне не остаётся, как только сесть подальше от неё в кресло, к разделяющему нас круглому столику из слоновой кости.