О, нет, кого ты обманываешь, глупая северяночка?
Я знаю это чувство. Страх, смешанный с обреченностью и полнейшей слепотой будущего. Я не понимаю, что происходит, и не могу сказать, будет ли что-то впереди. Это какая-то точечная гибель, словно переход границы собственного существования и выход куда-то в неизвестность. Вещи вокруг меня мне незнакомы, эта кровь, эти стены… Вот, вот единственная, кого я знаю. Но я она где-то далеко, хотя она жива, и с ней хорошо, и это главное…
Боже, что это? Что происходит? Я хочу проснуться, помогите мне проснуться! Это ведь не на самом деле! Это неправда!
Нащупав в сумочке мобильник, я набираю…
Нет, только не ее. А кого? Кому я могу сейчас позвонить? Кто мне все объяснит, все расскажет, кто скажет, что делать?
…маму, звонки которой так старательно игнорировала два последних дня.
– Мам…
– Что стряслось?!
Она уже на взводе. За долю секунды. Мне даже кажется, она все знает, она смотрит на меня прямо сейчас. Я рассказываю ей все запинающимся голосом. Кажется, ничего не упустила. Несколько секунд на другом конце тишина. Потом прерывистое дыхание.
– Сейчас никого больше в квартире? Ты с Манькой?
– Да.
– Кто же это был-то? Что же за мразь такая? – мама совершенно не церемонится с выражениями – такой она была всегда, и мне это не нравилось. – Где няня-то твоя? Где она? Ее не убили?!
– Я не знаю. Не знаю.
– Квартиру взломали?! Дверь вскрыли?!
– Не знаю. Я не помню. Не помню, что было с дверью. Мам…
– Жди. Я уже выезжаю. На такси. Жди. Ничего не делай.
Она кладет трубку, а я вскрикиваю от раздавшегося совершенно внезапно стука в дверь.
– У вас там все в порядке? – звучит голос соседки, с которой я довольно неплохо дружила в свое время.
– Да… Нет… – хватаюсь за голову и жадно глотаю воздух, предчувствуя, что придется открыть дверь, а я вся в пятнах крови, и прямо в прихожей это…
– Ира! Что у вас там? – голос ее мужа.
Вот это везение. Ничего не скажешь. Я машинально поправляю волосы и открываю дверь, встречаясь с округлившимися глазами этой милой четы супругов и прекрасно понимая, что с этого момента…
{23}
…и что бы ни болтали в анекдотах про блондинок за рулем, нет лучше места для спокойного утреннего макияжа, чем утренняя же пробка. Слава тому, кто придумал зеркальца в солнцезащитных козырьках. Я всегда думала, что их изобрела женщина, и с каждым разом, что я наношу помаду, блеск, тушь – да что угодно, – глядя в зеркальце в козырьке своего «ниссана», я убеждаюсь в своей правоте все сильнее.
Если где-то в этом городе и кипит жизнь, то явно не на Московском в районе от Благодатной до Лиговского. Я попадаю в эту черную дыру каждый раз, когда выезжаю на десять минут позже оптимального времени, и каждый раз проверяю пробки по «яндексу» только тогда, когда уже поздно. Да, это не лечится, признаю. Но бывают случаи и похуже. Вот как этот козел на «мазде», например…
Эй, ты, недоделок!
На этой летней терассе удивительно уютно. Редкое совпадение для этого города – солнечный и предпраздничный день одновременно, и я щурюсь, что есть сил, но не прекращаю смотреть на это залитое солнечным светом небо, на причудливой формы облака – коня, погремушку, дракона, – и на блеск крыш в меру прихорошенных зданий исторического центра.
– Все, пора заказывать, – Игорь возвращается, переговорив с кем-то по мобильнику, садится в плетеное кресло напротив меня, и он немного скован, но так почти всегда, и я стараюсь не обращать на это внимания.
– Я здесь никогда не была, – пожимаю плечами, – так что меню в твоем распоряжении.
– Если бы я читал меню всех ресторанов, где был, у меня была бы «нобелевка» по всем меню мира, – добродушно усмехается Игорь и удивительно легким для своей комплекции жестом дает знак официантке.
Он заказывает напитки – легкие коктейли, причем алкогольные, несмотря на то, что он за рулем, – и мы продолжаем. А что, собственно, мы продолжаем?
– Почему ты сегодня пригласил меня сюда? – не могу удержать в себе самый глупый и очевидный вопрос. – Далековато от офиса, и я точно опоздаю с обеда.
– У меня есть вертолет в аренде, – улыбается начальник всех моих начальников. – Так что можешь не переживать. «Ронд» не рухнет, несмотря на то, что он явно держится на тебе.
– Даже не знаю, как это понимать, – делаю губы трубочкой, изображаю обиду.
– Ну, а что? – откидывается в кресле, заставляя его нервно скрипнуть, Игорь. – «Ронд» уже второй год живет госзаказом. Ты – проводник госзаказа. Ваш отдел продаж мертв, как Моби Дик в мечтах Ахава. И это для тебя не новость.