Я с облегчением вздыхаю, только сейчас понимая, что Игорь – о своем, а я – о своих страхах. Все всегда может разрешиться действительно очень просто и само собой. Тут он прав.
– Ир, у тебя все в порядке? Ну, кроме того, о чем мы и так знаем? – задает достаточно неожиданный вопрос Игорь.
– Да, как обычно. У меня редко бывают большие обновления.
– Между прочим, платье, на котором ты была на последней корпоративной вечеринке – это было что-то, а вчерашний твой стиль – еще круче, так что обновления у тебя еще как бывают, – улыбается Игорь.
– Спасибо. Ты всегда это замечаешь. Мне кажется, только ты.
– Тебе кажется, – он качает головой. – И тебе кажется, что ты одна, и тебе иногда страшно, так ведь?
– Возможно. Я так плохо выгляжу сегодня? – стараюсь парировать это максимально холодно.
– Ты выглядишь здорово, но очень расстроено, – Игорь отвлекается на то, чтобы посигналить кому-то на дороге и прошипеть сквозь зубы что-то матерное. – И вот что меня беспокоит. Ты же всегда можешь просто сказать мне, что не так. Ты это давно знаешь. И мы решим вопрос.
– Да нет вопросов. Все нормально, – пожимаю плечами, изображая спокойствие и немного срываясь только на последнем слове. – Может, последний полет вымотал.
– Всякое может быть, – Игорь пожимает плечами и продолжает рулить.
В последнее время, он все чаще заезжает в наш офис, и прилюдно я остаюсь с ним на «Вы», но мне всегда неловко от того чувства недосказанности, которое остается при каждой случайной встрече с ним. Сухое приветствие – и только. Какие дела могут быть у рядового менеджера и собственника группы компаний? Мы слишком разные люди. Разного уровня, разных потребностей. Я вижу, чего он хочет, и меня каждый раз удивляет то, насколько деликатным он остается и как осторожно задает все вопросы, несмотря на имидж крайне резкого и крутого по нраву собственника. Но я не могу ответить ему взаимностью. Кто-то может назвать это комплексом, кто-то – откровенной глупостью. Я предпочитаю ссылаться на верность. Я – независимая единица. И у меня есть тот, кого я люблю. В моей, если называть вещи своими именами, хреновой ситуации все это выглядит довольно забавно, но я предпочитаю обходиться без иронии там, где дело касается дорогих мне вещей и людей.
– Ира, – после долгой паузы продолжает Игорь.
– Сегодня так много «Иры», – улыбаюсь, стараясь сгладить некоторую напряженность этой рваной беседы.
– Ты сильная женщина. Просто потрясающая. Но ты не обязана быть такой всегда.
– Может, мне так проще. Откуда ты знаешь? – пожимаю плечами и отвечаю спокойно, будто меня спросили про любимое мороженое.
– Я знаю людей. Может, не всех и не каждого я вижу насквозь, но в тебя я всматриваюсь очень часто.
– И что ты видишь?
– Печаль по тебе самой. Просто дикую. Ты живешь не той жизнью, которой достойна. Ты просто обязана быть счастливой.
– Может, я сама могу ей стать, – наношу укол, который, возможно, Игорь и не заслужил. – Может, это правда, с которой нужно смириться?
– Возможно. Но зачем терять это время? Ты знаешь, что я у тебя есть. Со всем, что я могу.
– Я знаю, что это немало. Знаю, что ты очень хороший человек, – тяжело вздыхаю, причем искренне. – Но и ты пойми – я не могу отказаться от того, во что верю. Люди же верят в бога, и никто их за это не осуждает. Вот и меня осуждать не нужно.
– Я не уверен, что твой бог тебя не предаст.
– А кто не предаст вообще?
Он молчит. Я бы на его месте вышвырнула такую пассажирку пинком под зад прямо на ходу. Но он просто пожимает плечами – спокойно, деловито. У него пунцовые щеки и напряженные скулы. Честно говоря, я боюсь что-то добавлять к вышесказанному. И хоть по-своему я права, доказывать это мне больше не хочется.
Игорь закуривает перед самым подъездом к бизнес-центру. Когда он с размаху криво паркуется около входа, я пару секунд собираюсь с мыслями, но не нахожу, что сказать. Обычно, когда он меня подвозит, я по-дружески целую его в щеку, но сегодня этот номер не пройдет. Я молча забираю сумочку, закрываю дверь, и «тахо» с ревом уносится с парковки куда-то вдоль по Лиговке.
Сейчас, как никогда, мне кажется, что Игорь следит за мной чьими-то чужими глазами и ушами, и он знает, что только на днях мы получили отказ по УДО для Андрея, и я даже догадываюсь, чьи это глаза и уши. Мне даже кажется, что он играет какую-то роль в том, чтобы прошения оставались безрезультатными. Я старательно отгоняю столь жуткую мысль, надеясь, что мне не взбредет в голову когда-либо спросить о таком человека, который оказал мне столько внимания и поддержки, даже получая в ответ нескончаемое «динамо».