Плевать. Сейчас нужно просто собраться и поехать. Звонить кому-либо времени нет, разве что…
Но что делать с Манечкой? Она же спит. Боже, что за чушь? Почему это происходит?
– Блин, ну как же так, – бормочет кто-то, и я узнаю свой голос не сразу – истеричный, растерянный, плаксивый.
Немного пометавшись по кухне и прихожей в поисках то ключей от машины, то ключей от квартиры, то кошелька, хотя все это лежало на одном месте, я снова хватаюсь за мобильник, включаю экран, но никому не звоню и откладываю телефон туда же, на полку в прихожей. Оставить ребенка одного я не могу, поэтому приходится вытащить мою малютку, переложить в автокресло, собрать все необходимое и выйти. К счастью, Манечка сегодня нагулялась и спит, как убитая. А у меня очень забавно немеет лицо. Все сильнее и сильнее – в основном, левая сторона. Давно такого не было. С тех пор, как появился этот шрам на лбу, который сейчас тоже начал напоминать о себе – чесаться, – хотя уже давно затянулся.
Лифт идет предательски долго, и я успеваю несколько раз включить экран телефона, поискать нужный номер, закрыть справочник и выключить экран. Это может быть ошибкой, слабостью, которая может дорого стоить. По крайней мере, сейчас мне так кажется. Вообще-то, мне кажется, что наступает конец света, и из лифта я выйду в один из кругов ада, но это уж так, легкий антураж. А из фактов есть то, что мой любимый человек – один из двух моих любимый людей, – сидит в отделении и ждет лишь моей помощи, потому что никто – ни старые друзья, ни родственники, – не могут ему помочь. Я должна быть счастлива от факта, что я оказываюсь не просто номинальной женой, а человеком, которому можно довериться в такой ситуации. И я даже рада, что я являюсь для него таким человеком. Но лучше бы это не пришлось доказывать таким путем.
Уже в машине меня срывает окончательно, и я набираю номер Игоря.
– Привет, Ирочка.
– Алло. Привет. Ты не занят?
– Нет, рассказывай.
– Как это… Как дела?
– Только что стало отлично, как тебя услышал. У тебя все хорошо?
– Да, да… – переключаюсь вместо второй на четвертую, буксую, скриплю зубами, – …то есть, нет. В общем-то, я звоню…
Ну же, найди правильные слова, попробуй, ты же взрослая девочка. Включи шарм, обаяние, хоть что-то, что в тебе еще осталось женского!
– У тебя есть хороший адвокат?
– Для тебя найду. В чем вопрос?
– Мой в полиции. Под арестом, в отделении на Садовой.
– Есть какие-то мысли?
– Может, подставили. За наркотики или вроде того, – я говорю настолько неуверенно и несуразно, что сама себя толком не понимаю. – Поможешь?
– Подожди две минуты. Решим. Хорошо?
– Давай.
Игорь сбрасывается, и я еду, не отпуская мобильника, неловко трогаясь и периодически поглядывая в зеркало заднего вида, настроенное на обзор спального места Манечки, которая, к счастью, еще ничего не понимает и продолжает мирно посапывать.
Снова звонит неизвестный номер, и я беру трубку так быстро, что не успевает заиграть «О, боже, какой мужчина».
– Да?
– Ирина?
– Да.
– Это Олег. Я от Игоря. Как скоро Вы будете в отделении?
Я стараюсь говорить как можно меньше, потому что каждый раз, когда я начинаю открывать рот, у меня жутко стучат зубы. Олег держит этот разговор, а я смотрю на Андрея – побелевшего, постоянно трясущего ногой и ищущего взглядом нечто неуловимое.
– В общем, в розыске Вы пробыли целую неделю, – качает головой Олег. – И это стало основанием для того, чтобы пришить еще и отказ от сотрудничества с органами следствия. Скорее символический акт, чем реальная статья, но на суде сыграет роль.
– То есть, я виноват в том, что они не могли меня найти? – Андрей пытается усмехнуться, но у него выходит только гримаса отчаяния.
– Не совсем. В том, что не откликнулись на повестку. Но это уже не важно. Важно другое – быстрее найти алиби. Расскажите мне про тот вечер, – Олег поворачивается ко мне, – а Вы помогите в этом.
Я молча киваю, и Андрей начинает рассказывать.
– В общем-то, ничего особенного я про тот вечер не припоминаю, кроме того, что я выпил, чего давно не бывало.
Короткая пауза, в течение которой мы с Андреем успеваем быстро переглянуться, и я лихорадочно перебираю в уме варианты его алиби, знакомые мне. Ничего не выходит – в голове полнейший бардак.
– Сходив на вторе собеседование и поняв, что мне ничего не светит, хотя по результатам первого меня почти приняли, я и решил накидаться. Прости меня еще раз, Ира, это было именно в тот вечер, ты это точно помнишь.
– Конечно, помню, – киваю я. – Я тебя очень ждала, и вся извелась, и…
– Давайте сейчас по существу, – деловито вставляет Олег. – Подробнее по тому, что было после собеседования.