Сразу конкретика. Он все продумал и уже все за меня решил. А мне надо решить, как к этому отнестись, как выйти из этого с гордо поднятой головой, но голова так отяжелела, что совершенно не хочет подниматься, а хочет она поднять взгляд и снова таращиться в его слегка прищуренные глаза, а зрачки у меня, вероятно, размером с тарелку, потому что, говорят, они расширяются, когда ты смотришь на то, что тебе нравится.
Итак, я говорю нет – я замужем, мне не наливать, – и начинаются проблемы, так ведь? Отказала не тому, и все такое. Или нет? А хочу ли я вообще говорить «нет»?
Ты охренела, дорогая?
Просто заткнись.
Я хочу сказать «да», но так, чтобы это звучало и как «да», и как «я подумаю», но где же их взять, такие слова?
– Это ужин по твоей теории или по общей?
Помоги, священная помада, моей улыбке снова. Это должно звучать нежно, чтобы он не струхнул и едко, чтобы не расслабился. Едкости у меня хоть отбавляй. А вот с нежностью могут быть затруднения.
– Строго в соответствии с моей теорией, – разводит руками Игорь и загибает свой правый безымянный. – Ты обо мне явно не лучшего мнения, ага?
– Нет, что ты, – мотаю головой, окончательно проиграв это сражение. – Просто всякое в голову приходит…
– Не напрягайся. Если тебе некомфортно, то без проблем. Со своей стороны скажу, что мне будет просто очень приятно провести с тобой время, и это не подразумевает всего того, что тебе там приходит.
В голосе, манерах Игоря все также чувствуются какие-то нотки, которые внушают уверенность. В нем не видно щегольства стареющего миллионера, который просто набирает баллы перед окончательной импотенцией.
Андрей уехал на неделю в командировку, он пытается заработать как можно больше и не жалеет себя, и меня уже начинает мучить совесть, будто я совершила настоящую, проходящую по всем статьям измену, хотя я знаю, что этого не будет. Влечет ли меня к Игорю? В какой-то степени – да, что уж тут скрывать. Но это не значит, что я буду творить глупости, из-за которых потом не смогу смотреть в глаза тому, кого люблю. Однако и отказаться я не готова. Словно мне жизненно важно водить за нос, дурачить кого-нибудь, и вот он – мой шанс стоимостью, как минимум, в несколько сотен миллионов…
О чем ты? Совсем сбрендила?
Да это же просто встреча, чтобы поболтать, пофлиртовать и успокоиться, не более того.
Серьезно?
– Давай попробуем.
Лучший способ не сделать глупость – это сделать ее сразу. И глупость станет заблаговременно спланированным маневром. Я могла бы откладывать этот вопрос бесконечно и просто морозить Игоря всю жизнь, но не стану.
– Прекрасно, – улыбается Игорь. – Тогда…
Его прерывает вибрация телефона на столе. Выражение лица Игоря меняется на озадаченное, он извиняется, и я подтверждаю, что все в порядке, и он уходит поговорить с кем-то – сразу на повышенных тонах. Я осушаю бокал на посошок и направляюсь, осторожно ступая по лестнице, в туалет.
Запершись в кабинке и прислушавшись, чтобы убедиться, что в соседних никто не сидит на унитазе, рядом с ним и не занимается на нем сексом, я сажусь на сиденье, достаю мобильник и набираю Андрея. Мне просто необходимо его услышать, чтобы убедить себя, что все в порядке, я не натворила никаких глупостей, и между нами все хорошо. После нескольких невыносимо долгих гудков мир буквально озаряет его «Да, Ирочка».
– Как у тебя дела? – не здороваясь, сразу вбрасываю толику заботы и любви.
– Отлично, работаю еще.
На фоне у него какой-то шум, и мне совершенно не хотелось бы его отвлекать, но иначе я не успокоюсь. Впрочем, я и так не успокоюсь.
– А я еще не дома. Вот.
– Загуляла, все-таки, – смеется Андрей – немного нервно, как мне кажется.
– Здесь скучно ужасно, – вздыхаю. – лучше бы мы с тобой куда-нибудь пошли вместо этого корпората.
Врунишка ты такая, ну как так можно, родному человеку?
– Да ладно тебе, развлекайся. Слушай, надо бежать – машина без меня уйдет иначе. Все остальное в порядке?
– Да. Пока. Целую.
– Пока-пока.
И кладет трубку. Даже не поцеловав меня в ответ. Ну, вот, собственно, я и очистила совесть. Только легкости это мне не прибавило. К стабильности быстро привыкаешь, на самом деле. Отвыкаешь от урагана чувств, от их смятения, когда одни бьются о другие, сметая все на своем пути, и когда все это начинается вновь, а ты уже невесть сколько живешь в режиме одного и того же спокойного дня сурка – стабильный круг общения, стабильный относительно частый секс, стабильная работа, – хаос оставляет тебя безоружным. И вот я сижу на сиденье унитаза в ресторане, спускаю зачем-то воду, будто кому-то есть дело – писала я, блевала или нюхала кокс, – и выхожу, чтобы взглянуть на себя в зеркало и вернуться в переставший быть томным вечер.