Разговор с уже изрядно поддатым Олегом понемногу рушится, и я понимаю, что моя миссия выполнена. Я выслушал, поддержал, даже попытался что-то посоветовать, но в нейтральном ключе. С этими дровами всей этой святой троице – отец, мать и несвятая дочь, – им теперь жить весь остаток дней. Формально, парень был не прав. Да, можно надраться и перепихнуться, если ты подросток, но если тебе восемнадцать, и ты понимаешь, что есть шансы нарваться на пограничный вариант – либо спрашивай паспорт, что будет выглядеть идиотски, либо просто забей на эту идею. Но это лишь мое мнение, и сидящих срок за малолетку оно, конечно, совершенно не касается – у них своя логика.
«Привет, как насчет встретиться сегодня? Я скучаю»
Я действительно хочу ее увидеть, потому что сегодня мне немного полегчало. Да и обезболивающие помогают дождаться момента, когда уже нужно будет, получив результаты последних анализов, пойти на повторный осмотр и услышать решение врача насчет того, что мне делать – принимать те таблетки по три тысячи за пачку, что мне назначили, дальше, или отрезать все, что висит.
«Блин, я сегодня договорилась с Антоном, он мне должен помочь с той хренью, по жилью, у него знакомый есть. Ну, помнишь, у родителей моих проблема была?»
Ага, пошли путанные объяснения прямо с порога. Девочка волнуется. А я сейчас ощущаю кипяточек, спускающийся по спине, и мне это совершенно не нравится. Антон – ее институтский дружище, и если раньше они общались довольно редко, то в последнее время я регулярно слышу, что Антон ей помогает то с тем, то с этим, то они просто куда-то идут. Как друзья, конечно. Насколько я знаю, Антон – мажор, сын крупного бизнесмена, и университет он, в свое время, бросил, а чем занимается сейчас – один бог знает. Но он обеспечен и, наверное, красив – по крайней мере, бабам должно казаться именно так. Пожив какое-то время в Австрии, он вернулся в Россию и вроде как занялся бизнесом, но все это как-то неопределенно. Я встречался с ним мельком несколько раз – конечно же, в связи с его встречами с Аленой, – но вместе мы толком не тусовались. Я помню его образ, взгляд – от него, действительно, так и веет благополучием, несмотря на отстраненность и прослеживающееся в его манерах безразличие ко всем, кто не в его личном фокусе. А мои шансы на благополучие иссякают стремительно, как туалетная бумага в коммунальной квартире.
«А я в эти планы не впишусь?»
«Слушай, я не знаю, когда освобожусь. Надеюсь, ты не ревнуешь?)»
«А должен?»
«Нет, конечно. Ты же помнишь, что Антон – этот самый)»
«Ну, он же не совсем этот, он скорее – и тот, и тот»
«Ой, успокойся) Давай, завтра. Я очень рада, что ты созрел. Скучаю*)»
Ну, конечно. В этом-то я и не сомневаюсь. Да, Антон не совсем традиционной ориентации, но это мало что значит в данном случае, потому как он работает на оба фронта, и с девушками его видят чаще, чем с парнями. Во всяком случае, в инстаграмах общих с Аленой знакомых он мелькает именно с телками, а что уж это означает – трудно сказать. Но я и разбираться не хочу. Большая часть этой проблемы – моя собственная неуверенность в том, что я что-то вообще могу сделать для Алены сейчас. А она никуда не денется, пока я не решу свою основную проблему. Кстати, пора принимать эту адскую таблетку и заодно хлопнуть еще обезболивающего.