Андрей
…и он опять пытается отмолчаться.
– Точно?
– А в чем дело? Ты, кстати, вроде как, хотел встретиться.
– Да, но… – оглядываюсь по сторонам, почему-то запираю дверь «пассата» на защелку. – В общем, тут ситуация. У Димы с Культуры, хорошего моего друга родственница пропала. Молодая девчонка.
– Пропала? Так вот просто?
– Да, наглухо. Менты отказываются официально принимать до трех суток, но мы уже пытаемся искать. Поднимаем все связи. Носимся, как сраные веники. Сам понимаешь, не до встреч.
– Ага.
Кому я это объясняю? Если все так, как я думаю, ему вообще не до этих проблем простых смертных. У него другие масштабы. Не то, что у меня с семьей, в которой меня не хотят видеть. У него-то все серьезно.
– Я насчет Дианы хотел поговорить…
– По поводу? – его голос напрягается.
– По поводу твоего поведения. Ты опять мутишь что-то левое?
– О чем ты?
– Она знает, чем ты занимался и чем занимаешься сейчас? – пытаюсь спровоцировать.
– Ты вконец поехал? – странная каркающая насмешка Миши напрягает меня самого. – Что мне нужно ей сказать?
– Может, правду? Чтоб она понимала, чего от тебя ждать. Она давно не знает, чего ждать, уже который день. Мы все просыпаемся в страхе, что с ней станет хуже.
– Не надо мне втирать это говно, Андрюша! Вот сейчас ты реально не понимаешь, о чем говоришь. Я не сторонник тыкать людей носом, но ты сам ни в чем разобраться не можешь. А мне предлагаешь рассказать ей про все мои грехи? Про стафф, про всю срань? Про все это ты предлагаешь ей рассказать?
Я едва сдерживаюсь, чтобы по телефону не задать прямой вопрос. Выдержки хватает, и я хочу верить, что хватит ее и у Миши, но куда там. Я слишком хорошо знаю Мишу, как бы он ни строил из себя господина Загадочность игнорированием моих звонков, и я знаю, что сорваться ему легче легкого.
– Я больше про твою Елисееву, или как ее там.
Молчание на несколько секунд заставляет меня нервно облизывать губы и потирать свободной рукой обшарпанный руль.
– А вот об этом я хотел бы спросить тебя и даже спросил бы, если бы ты брал трубку хоть иногда.
– Тебя это тоже касается.
– Ты ей разболтал?
– Нет. Я не хочу ее добить. А ты явно хочешь. Ты хочешь круто прилипнуть везде и обрадовать ее этим в самый подходящий момент. Какого-то хрена она тебя любит так, как никого.
– Может, потому, что я провожу с ней больше времени, чем некоторые?
Вот сучонок! Решил за больное в ответку!
– Ты еще официально устроен? Ты ходишь на работу?
– В отпуске. Вторую неделю.
– Бессрочном, конечно.
– Я найду, чем прикрыться. А ты?
– Ты завтра будешь у нее?
– Да.
– А если…
Миша
…потому что он должен помнить о временах, когда нас расселили вместе с другими кварталами отморозков на Крюкова, и у нас образовалось этакое гетто внутри гетто. Нам было плевать на условия жизни и прочую мишуру – если бы нам отключили отопление и воду и заставили ходить за ней за сто метров, мы бы даже не вякнули. Нам было плевать. А городские, травяные упорыши и недоумки разных мастей – всегда зависели от условий. Даже те, кого переселили из ущербных, но городских домов. Возможно, именно поэтому мы привыкли пользоваться чужими слабостями. Вот только Андрей в какой-то момент этими слабостями заразился. И сейчас он пытается ослабить меня.
– Ты просто ничего не знаешь наверняка, – выплевываю в трубку вместе с сигаретным дымом.
– Имей в виду, Михей шутить не любит.
– Считаешь, это новость для меня? Это скорее новость для тебя. Ты даже тогда его толком не знал.
– Я знаю, что два месяца назад на Волхонке нашли с простреленной головой заезжего торгаша. И говорят, что это Михей наводит порядок.
– Ну, это-то совсем нежелательно. Но мир слухами полнится.
– Нежелательно? Да ну на хер! Нежелательно – это когда ты режешься во время бритья. Или когда ты кончаешь подруге на волосы и говоришь, что все смоется. А когда человеку простреливают голову – это не нежелательно. Это просто кусок отбивной вместо человека, и все!
– Ты закончил?
– А ты закончишь?
– Не понимаю, о чем ты. Ты уже минут десять мне что-то доказываешь. Не знаю, зачем.
– Пошел ты.
С моих плеч сваливается от трех до пяти тонн листового металла, когда этот разговор прекращается. Кое-что прояснилось, но мне это совершенно не нравится. Сейчас мне только и не хватало, что истеричной бабы, разоблачающей мою личную жизнь, в исполнении Андрея. Долбанное шоу Малахова решил устроить. В список моих задач теперь еще и входит не дать Андрею сломать тот карточный домик, который я успел выстроить вокруг себя и Дианы.