Мы с Леней обмениваемся рукопожатиями и хлопаем друг друга по плечу. Обмениваемся приветствиями и формальными фразами, которые я терпеть не могу.
– И часто у вас это дело? – кивая на заполненную машинами парковку, интересуется Леня.
– Нерегулярно, – отвечаю неуверенно и не развиваю тему, потому что на сам дрифт мне, на самом деле, плевать.
Многие москвичи считают, что только у них есть все виды развлечений, а здесь – только Эрмитаж, Кунсткамера и набивший оскомину Шнур, которого в последнее время становится все больше. Это суждение раздражает от раза к разу, но тем меньше, чем сильнее мне становится плевать на этот город и его культурный багаж, включая вторичную по европейским меркам, но первичную для всей этой страны клубную культуру. У Лени хмурый, отяжеленный вид. Немного рассеянный. Он некоторое время молча смотрит на искрометные па пляшущего вокруг столба голубого «джи-ти-эр» и, наконец, решается начать разговор на общие темы.
– Как жизнь-то? Давно не слышались.
– Да как-то, – жму плечами, подчеркивая незначительность темы, – вяло. Ищу новые интересы. Папка ищет себе бабу.
– Как у него дела?
– По-моему, все также, – отпиваю из жестяной банки непонятно откуда появившуюся в руке «кока-колу». – Контора процветает, в общем.
Это сарказм, конечно. Или ложь. Не знаю точно. В любом случае, не стоит трепать лишнего прямо с порога и выносить сор из избы. Со мной кто-то здоровается и проходит мимо, и так уже не в первый раз. Только сейчас понимаю, как людно и шумно здесь, в разгар ночи, у безликого магазина ширпотреба и жрачки.
– А мать? Так и не нашли общий язык?
– Не-а, – вздыхаю, изображая глубокую печаль, хотя внутри все каменно. – Тяжелая тема.
– Sorry, – Леня медленно почесывает шею, словно в поисках предлога слиться. – Долго здесь будешь?
Он выглядит так растерянно, словно обронил что-то по дороге из Москвы, и теперь пытается вспомнить, где именно, но должен поддерживать разговор со мной просто из приличия. Как-то все не так. Не как обычно.
– А ты? – этот вопрос имеет больше смысла.
– Да, как консорциум решит, – Леня кивает в сторону своих товарищей, сгрудившихся рядом с белым купе «мерседес» и без особого интереса втыкающих на парное теперь уже катание «джи-ти-эра» и «скайлайна».
– Антоша, – Лера подходит и как-то очень уж мягко хлопает меня по плечу.
Я дергаюсь, ловлю слегка испуганный взгляд Лени.
– Кхм, – забираюсь за ухо Леры. – Слушай, не сейчас. Я тебя найду. Не сейчас.
– Pardon, – Лера уходит, небрежно махнув всем на прощание рукой и явно стараясь не выражать недовольства.
Некоторое время между мной и Леней висит тишина, и я начинаю понимать, что ему трудно балансировать между моей компанией и засранцами из Москвы.
– В общем, я буду недолго. Сегодня играют какие-то скучные парни по всему городу. Одна попса. А завтра – встречи, – деловито потираю переносицу.
– Я что-то совсем потерялся, – пожимает плечами Леня и как-то слишком крепко переплетает руки на груди. – Знаешь… Какие-то вещи…
– Не ты один, – усмехаюсь.
– Ты со своей не расстался?
– Нет. А я у тебя близится?
– Не знаю. Меня крутит по-страшному. Иногда не понимаю, почему. Она не понимает. И не поймет.
– Некоторые вещи меняются, и ты ничего не можешь поделать. Я тоже ничего не могу поделать с тем, что меня грузит.
– Я хотел бы чем-то заняться. Но не знаю, чем. И не знаю, кто знает.
В его голосе дрожь. И он чувствует, что слишком расслабился, зная, что со мной это допустимо, но в рамках тусовки, которая его окружает, он должен быть жестче. Он отводит взгляд в сторону, и я вижу, что потерял его, но договариваю.
– Не торопись. Никто не знает, что сейчас делать. Все ждут.
Он молчит.
Мы прощаемся, потому что его активно зовут друзья, и я не хочу вклиниваться. Когда он жмет мне руку, его взгляд полон тревоги. Но он пытается улыбаться. Улыбкой смертника.
– На самом деле, сейчас трудное время, брат. Для всех. Даже для нас, – говорю я ему на прощание, но он ничего не отвечает, только пожимает плечами и уходит.
На какой-то момент мне показалось, что мы на одной волне, что я смогу сказать больше, но это просто иллюзия. Ничего из этого не работает в реальности так, как хотелось бы. Конечно, последнее было сказано как-то невпопад, не под общее настроение вокруг, но должно было хоть как-то объяснить мой настрой и тот факт, что я не предложил всей компании Лени проследовать в какой-нибудь из клубов города, в каждом из которых есть знакомые, которые нас всех приняли бы хлебом-солью-пылью. С другой стороны, я тоже чересчур расслабился. Я едва не проболтался о реально тяжелых вещах, которые я должен решить для себя. Вещах, которые я надеялся обходить всю жизнь. Как в детстве, когда думаешь, что всегда будет мама, будет солнце, будешь ты, будут кокс и угар, а тут раз – и взрослая жизнь наступает на пятки, и нужно делать что-то настоящее. И сейчас мне кажется, что я недополучил чего-то, и что времени осталось слишком мало.