Удаляю, наконец, чертову запись с «макбука». Назад пути не будет ни для кого. Мое слово против Сафронова – и я финансовый покойник. А у меня еще немало не сделано. Мне нужно строить жизнь заново, годы спустя. А чем занимается этот отщепенец, мой сынуля? Гуляет и трахается, вот и все его дела. И я – я лично ответственен за то, что из него вышло. Все эти его сольные гастроли по Европе в нарко- и секс-турах по техно-клубам, все знакомства, тусовки – все это давно нужно было у него отобрать, посадив его на обычное обеспечение вчерашнего подростка. Но я сам слишком круто хапнул дерьма в жизни в свое время, чтобы чего-то лишать своего ребенка. У него не было времен, когда нужно было выбирать – купить поесть на вечер или пачку сигарет. И слава господу, что не было. Это – то немногое, чего я действительно добился для него. Только вот оценить это он не считает нужным. Борец за законность. Я наберу Сафронова завтра и поговорю с ним о текущих делах. Хочу, чтобы он был в курсе того, что мы все еще партнеры, несмотря на все его попытки сделать меня просто мальчиком на побегушках, и это…
Антон
…и слышанные мной не раз толки о том, что парни делают минет лучше, чем девушки – скорее миф. Все примерно поровну, только парень изначально лучше знает, где и как сильно действовать – знает по себе. Для девушки это просто наживное, вот и вся разница.
Лера неплох в деле, но вот то, что он постоянно просит окончания на лицо, меня всерьез раздражает. Я не люблю лица, и такие концовки мне, в отличие от большинства любителей продукции «браззерс», совершенно не в кайф. Тем не менее, я вытаскиваю у Леры изо рта вовремя и делаю все, что от меня требуется, но не глядя вниз, а запрокинув лицо вверх, и вот это мне уже больше по духу.
Мне вспоминается вдруг, что психологический тест на одном сайте показал мне на днях, что у меня ярко выраженная гетеросексуальность, причем я отвечал вполне правдиво на все подряд. Я подумываю подзадорить этим Леру, очищающего щеки салфетками, но вместо этого наливаю себе немного «гленморанжи» и закидываю в себя, и мерзкое послевкусие этой дряни наказывает меня за что-то, чего я еще даже не совершал. Взглянув на довольную мордашку Леры, спасенного от стягивающего высыхания лица и теперь стирающего с пола то, что он разбрызгал из себя сам, я с сожалением понимаю, что отношения с ним, как и с Аленой, уже не дают мне былого удовлетворения. Я хотел бы снова поймать это ощущение новизны, которое испытывал хотя бы год назад, но не могу. Я знаю, что проблема не в обстоятельствах, а в людях, и это неисправимо. И вот Леру мне будет немного жаль. Он забавный. Он уходит вроде как в душ, а я быстро накидываю джинсы и сажусь к его открытому макбуку, чтобы уточнить расписание рейсов и свободные отели. Даже когда я уверен, что мне есть, у кого остановиться, лучше забронировать и оплатить заранее отель. You never know.
– Посмотри видео в папке на столе, – бросает на ходу Лера. – Очень крутой клип с ребятами сделали, там черновой монтаж. Может, понравится.
Дабы оперировать фактами, я складываю браузер и открываю клип – нагромождение кадров с каким-то идиотом в петушином костюме, разбивающим телевизор, жрущей яблоко девицей и явной проекцией Леры – впихивающим в себя эклеры парнем. Я даже не включаю звук, потому что мне не хотелось бы знать, что за песня там звучит, а в названии файла ничего, кроме цифр. В любом случае, двадцати секунд для ознакомления с фрагментами этого шедевра от общества любителей глотания длинных эклеров – более, чем достаточно, чтобы снова понять, что ту самую грань Лера так и не уловил с годами. Тем не менее, во мне растет нездоровый интерес к содержимому лериного макбука, и я захожу в соседние папки. Видео с какого-то концерта, фотки Леры с какой-то девочкой в обнимку – подозрительно, кстати. Ничего особенного. Но папка с цифрами в названии привлекает мое внимание – видимо, уже по инерции, после чертова клипа. И здесь – несколько коротких роликов. На одном – какие-то птицы, причем запись сделана явно с какого-то устройства вроде регистратора – дата и время проставлены, как и тайм-код. Но качество отменное. Другой ролик вообще состоит тупо из двадцати секунд какой-то дороги. А на третьем – ночь, перекресток, и в метрах двадцати до пешеходного перехода на другой стороне дороги девица бросается на белую «газель», звучит хлесткий удар, и девица проезжает на тормозящей с визгом машине до пешеходного перехода и вываливается с капота, как мешок с картошкой. Камера притормаживает, и захватывает, как из «газели» в ужасы выходит мужик. Он подходит к телу, из которого быстро растекается лужа ярко-алой крови, пытается нащупать пульс, но это ему явно ничем не помогает. Недалеко от этой сцены притормаживает черный «тахо», и его водитель какое-то время смотрит на всю картину, качает головой и уезжает прочь. Я ставлю ролик на паузу и какое-то время ошеломленно смотрю сквозь экран.