Валентина Петровна подала мужу чистое белье, и он ушел переодеваться. Вскоре Казакевич и Герасимов сидели за овальным столом и ужинали. А потом Казакевич читал новую главу книги. В ней рассказывалось о встрече Серго Орджоникидзе с Лениным на станции Разлив. Серго не узнал Ленина, а узнав, обнял его, приговоривая:
— Владимир Ильич!.. Ай, дорогой дачник!.. Ай, дорогой человек!..
После этих первых же услышанных строк Герасимов выпрямился, сцепил в замок руки и просидел так до конца. Вихрь знакомых слов, жестов проносился в его голове, и он не заметил, как заговорил.
Летом тридцать третьего года Серго Орджоникидзе приезжал в Магнитку. Он прошел на площадку первой домны во время выпуска чугуна. Герасимов только что пробил резаком летку и взялся за тяжелый лом, чтобы расширить отверстие. Ему помогали горновые. Нарком стоял в стороне и наблюдал за работой бригады. Он видел, как после выпуска Герасимов ловко и уверенно развернул пушку Брозиуса хоботом к летке, загнал ствол в метровую горловину печи. Горновые вскидывали лопаты, забрасывая огнеупорную массу в цилиндры. Устремившись всем корпусом вперед, Герасимов гнал поршнем глину в чрево печи. Когда он усталый отошел от горна, вытирая пот, Серго подошел к Герасимову:
— Хвала вам, дорогой товарищ, за такой труд.
Вечером в новом кинотеатре «Магнит» шел слет ударников, Георгий сидел в первом ряду и неотрывно смотрел на невысокого, крепкого человека. Живые черные глаза наркома выражали мужество и доброту. Энергичным взмахом руки рассекая воздух, Серго говорил:
— Нашему советскому рабочему есть чем гордиться. Вот и вы, магнитогорцы, построили завод и работаете на самых современных печах.
— Это был счастливый день в моей жизни, — вспоминал Герасимов. — Я почувствовал, что могу сделать во много раз больше. Осваивать новое дело тяжело, если одолеваешь тяжесть ради своего заработка. А у нас было большое общее дело. Серго дал нам понять, что мы на виду у нашей страны, что от нас тоже зависит, как будет шагать страна.
В Магнитке Орджоникидзе провел несколько дней. Не все его радовало, многое и огорчало. После тяжелой зимы никак не могла войти в ритм вторая печь. Для двухцилиндровой пушки Брозиуса не хватало пара. Из-за отсутствия чугуновозных ковшей срывался график выпуска. В печи поднимался уровень жидкого чугуна, и иногда горячий металл выливался через фурмы. Площадка была загромождена глыбами чугуна и шлака. На глазах Серго горновые выпустили чугун в непросушенный желоб, и произошел взрыв. Нарком сверкнул глазами: «При такой работе рискуем и завод потерять».
После отъезда Орджоникидзе Герасимова вызвал начальник цеха. Глядя на горнового красными от бессонницы глазами, он сказал:
— На втором номере нет у горна хозяина. Иди на второй номер и покажи, как надо работать.
Вместе со своей бригадой Герасимов ушел на вторую доменную печь. Не сразу, с трудом, но они вывели печь из неровной качки. Вот тогда-то нарком премировал лучших доменщиков легковыми машинами. Одна из них предназначалась Георгию Герасимову.
Георгий Иванович повернул к Казакевичу оживленное лицо:
— Агитация, вот что такое была та машина. Одна из первых в Советском Союзе. Надо было показать и то, как она сработана руками наших рабочих. Я уговорил мастера Потапкина совершить автопробег по маршруту Магнитогорск — Москва — Магнитогорск. Мы взяли двухнедельный отпуск и отправились в путь. Дороги-то тогда какие были? Ухабы да рытвины. Но мы доехали до Москвы без единого прокола в шинах.
Герасимов замолчал. Дальше ему предстояло рассказать может быть самое трудное о себе и о том, как он еще раз встречался с Серго Орджоникидзе.
— Хотя я и был ударником труда, человеком женатым, имел наркомовский подарок, а все еще жила во мне юношеская бесшабашность. Прибыл в Москву на своем автомобиле, решил обойти лучшие рестораны столицы. Мол, знай наших! Через два дня в кармане не было ни копейки. Где-то заложил пиджак. Без пиджака еще можно… А как доберешься домой без денег и бензина?
И Герасимов решил пойти к наркому. Он слышал, что двери московской квартиры наркома широко открыты для рабочих, что Серго знал многих рабочих в лицо, помнил их имена.
«Напомню ему Магнитку», — думал Герасимов. Но напоминать не пришлось. Серго узнал магнитогорского доменщика, усадил, стал расспрашивать о цехе, о второй печи. Узнав, что Герасимов на машине совершил такой дальний автопробег, удивился. А когда угощал гостя обедом, деликатно коснулся того, ради чего пришел к нему Герасимов.