Н. Ф.: Моя книга написана именно с той целью, о которой я говорил в приложенной к ней благодарности: я предпринял решительные действия, чтобы выполнить завещание моих родителей. Об этом и идет речь в моей книге. Кроме того, моя книга предназначена для того, чтобы начать публичную дискуссию о многих вещах, о которых говорят в частном порядке и шепотом, узаконить открытые и свободные дебаты о том, что, откровенно говоря, вышло из-под контроля.
Т. Ш.: Вы оказались теперь в таком положении, что немецкие ревизионисты и правые радикалы могут использовать Вас как главного свидетеля. Как хотели бы Вы отмежеваться от групп, с которыми не имеете ничего общего?
Н. Ф.: Лучше всего прочесть мою книгу. Я попытался в ней сохранить память о страданиях евреев и об исторических событиях холокоста. В рамках своих скромных возможностей я хотел защитить правду от фальсификаторов, включая отрицателей холокоста из индустрии холокоста. Ни одно слово в моей книге нельзя истолковать в пользу отрицателей холокоста, скорее наоборот: именно индустрия холокоста со своими раздутыми цифрами выживших помогает этим отрицателям, это тактика вымогательства питает антисемитизм, но не я. Конференция по еврейским притязаниям раздула число тех, кого использовали как рабов, чтобы получить больше денег от Германии. Эта Конференция испортила репутацию Германии в США в том, что касается возмещения ущерба, утверждая, будто никто из этих «рабов» не получил от Германии никакой компенсации. Все знают, что на самом деле выплачивались пожизненные пенсии, в том числе и моему отцу. Конференция по притязаниям не имеет никакого права представлять жертвы нацистских преследований, которые хотели и хотят, чтобы средства распределяло германское правительство.
Т. Ш.: В Швейцарии имело место нечто подобное, и Вы резко об этом написали.
Н. Ф.: В случае со Швейцарией речь шла, как говорит Рауль Хильберг, о чистой воды вымогательстве. Они манипулировали цифрами, они предъявляли Швейцарии требования касательно невостребованных еврейских счетов, какие никогда не осмелились бы предъявить США. Они хотели получить деньги до того, как будет определена сумма, которая им причитается. И когда они получат эти деньги, я думаю, как минимум половина осядет в их карманах. С начала и до конца это был гротескный скандал, и я считаю, Швейцария должна аннулировать это соглашение.
Т. Ш.: Приедете ли Вы наконец в Германию, чтобы поспорить с Вашими критиками и поклонниками?
Н. Ф.: Я думаю, что приеду, когда будет опубликован немецкий перевод моей книги. Для меня это будет морально
тяжело. За моей спиной всегда стоят мои отец и мать. И я всегда должен буду давать им отчет, особенно в этом плане. Я чувствую себя ответственным перед ними. Мне будет тяжело, потому что мне придется отделить ценности моих родителей от их чувств. Лучшее в них скажет: иди к этим людям, будь великодушен, не дай скомпрометировать твои ценности, попытайся создать лучшее будущее для нас всех. Но чувства моих родителей, не их ценности, а чувства — это была ненависть к немцам. И мне будет трудно найти правильный подход к немцам. Я надеюсь, что поступлю правильно. Это самое большее, чего можно ожидать от отдельной личности.
Мафия холокоста
Первый вопрос, который могут задать нам люди с примитивным, черно-белым видением мира: С чего это вы вдруг вздумали издавать Финкельштейна? Он же еврей!
Но мы не будем ориентироваться на представления этих людей о евреях. Евреи тоже бывают разные. Даем для прояснения картины кое-какую "информацию к размышлению".
Немецкое издание этой книги, с которого был сделан данный русский перевод, вышло в свет с большим скрипом. На издательство "Пипер ферлаг" оказывали сильнейшее давление еврейские организации, которые не хотели, чтобы в Германии распространялась книга, которая, по их мнению, "льет воду на мельницу антисемитов". Д-р Фриц Штенцель в немецком правом журнале "Нацьон унд Ойропа" (№ 10, 2000) опровергает этот аргумент: "В действительности, Финкельштейн способствует тому, что никто не сможет сказать: Все евреи одинаковы".
Не лучше обстоит дело и во Франции, где против издательства "Ла фабрик эдисьон", которое выпустило книгу Финкельштейна на французском языке, и против самого ее автора некая организация под названием "Адвокаты без границ" возбудила судебное дело, обвинив их в "отрицании холокоста".
Первое же английское издание книги Финкельштейна вызвало истошный «гевалт». Но не в первый раз обрушился на голову Финкельштейна гнев его соплеменников. Он навлек его на себя уже своей полемикой с книгой Д. Гольдхагена. Эта полемика служит прекрасной иллюстрацией на тему о "разных евреях".
Книга Д. Гольдхагена "Добровольные пособники Гитлера" в отличие от книги Финкельштейна была встречена с восторгом организациями, которые имеют привычку говорить от имени всех евреев, и переведена на 13 языков. Гольдхаген объявил добровольными пособниками Гитлера всех немцев, обвинил в антисемитизме весь немецкий народ.
Первой с критикой книги Гольдхагена выступила Рут Беттина Бирн, эксперт канадского министерства юстиции по военным преступлениям и преступлениям против человечности. За эту критику Канадский еврейский конгресс причислил еврейку Р. Б. Бирн к "расе преступников", потому что она родилась в Германии. Когда Н. Финкельштейн поддержал Р. Б. Бирн, в произраильских кругах его стали называть "отвратительным насекомым". Но Р. Б. Бирн и Н. Финкельштейн не испугались и вместе выпустили книгу "Нация на испытательном стенде". Н. Финкельштейн считает сочинение Гольдхагена халтурой, не имеющей никакой исторической ценности.
Книга, которую мы предлагаем читателям, называется "Индустрия холокоста", но наверное правильней было бы назвать ее "Мафия холокоста". Н. Финкельштейн пишет, что "в последние годы индустрия холокоста превратилась в вымогательский бизнес". Но никакая «индустрия» вымогательством не занимается — это обычный метод мафии.
Н. Финкельштейн действительно "отрицает холокост" в том смысле, что употребляет этот термин только для обозначения пропагандистского мифа, ничего общего не имеющего с массовым уничтожением евреев нацистами как историческим фактом, который он, в отличие от историков-ревизионистов, ни на один миг не ставит под сомнение. Он показывает, что за перманентными стенаниями о холокосте скрываются вполне определенные политические и материальные интересы, а именно защита Израиля от критики проводимой им политики и вымогательство денег у европейских стран.
Многих удивит, что тема холокоста всплыла и стала усиленно муссироваться не сразу же после окончания второй мировой войны, когда особенно жгучими были нанесенные ею раны, а лишь после шестидневной войны 1967 года. Ситуация во время этой третьей войны на Ближнем Востоке была совершенно иной, чем во время первых двух. В 1948 году США и СССР вместе поддерживали Израиль, в 1956 году вместе осудили его, но в 1967 году пути великих держав разошлись. США стали безоговорочно поддерживать Израиль, а остальной мир клеймил его за оккупацию арабских земель. Слыть оккупантом плохо, гораздо выигрышней быть жертвой; тут и пригодился "холокост".
Н. Финкельштейн разоблачает две главные догмы "религии холокоста": тезис об уникальности холокоста как исторического события и изображение холокоста как кульминации вековой иррациональной ненависти к евреям всех прочих народов. Н. Финкельштейн резонно возражает, что уникально любое историческое событие. Претензии на уникальность холокоста — это, по его мнению, выражение притязаний евреев на исключительность, светский вариант религиозного учения о "богоизбранном народе", чистейшей воды шовинизм.
Тезис об уникальности холокоста отстаивается с помощью настоящего "интеллектуального терроризма". Сочувствие сотням тысяч немцев, погибших при бомбардировке Дрездена, приравнивается к "отрицанию холокоста"; тема геноцида армян, устроенного турками во время первой мировой войны, считается «табу» — армяне не должны конкурировать с евреями, евреи — единственные мученики в истории. Даже нынешний министр иностранных дел Израиля Ш. Перес подвергся порицанию за то, что однажды поставил на один уровень холокост и Хиросиму: как можно сравнивать каких-то японцев с евреями!