Те не смеются, остаются, бьются.
За то, во что ты веришь. Здесь. На воле.
Парадокс
Так многое. Со всеми. И во многом.
Всё, как вчера,– и дни, и вечера.
Чернила,что пролиты осьминогом,
И вздохи, что на кончике пера.
Пора упорства, как тугой напёрсток,
Не защитит,скорее навредит.
Как сложно всё вокруг, и так же просто.
Быть позади и всё же впереди…
Парить над суетой…
Парить над суетой кто ныне в состояньи?
Кто, уличён, но смог себе подобным быть?
Как уберечь свой вздох от зла чужих влияний?
Кому ты нужен стал, что ввек не позабыть?
Под пудрой чешуи – пергамент кожи, остов.
Как можно не летать, но бабочкою слыть?
Пусть каждый для себя не материк, но остров
На карте жизни той, в которой нечем крыть
Тому, в ком пробудил наветы и проклятья,
И тем, о ком забыл, чтоб ненароком, вдруг
Обидой не сорить, не пачкать ею платье
Своей смешной души и близких тесный круг.
Письмо другу
Я, как всегда, перед тобой в долгу.
И в долгий ящик прячу лени споры
Не спорю, верю, иногда бегу
От лишних и ненужных разговоров.
И, несогласная, грущу, хоть не при чём,
Не предавая,– так или огласке.
Тебя я рядом чувствую. Плечом
И сердцем, чистым. Ликом – тем, без маски.
И зная всё, тебя не отпущу.
Слежу. Следы не тают без вниманья.
Себя прощаю и молчаньем мщу,
За длинные меж нами расстоянья.
Поверьте…
Похныкать в строчку, в песне и письме,
Всегда,поверьте, удавалось мне…
Повинен…
Вздыхает лес и что его в сей час тревожит.
Не может он сокрыть от бед и это гложет.
Зарёван заревом вдали безвестный пламень.
И что есть правда, что есть жизнь и веры амень.
Найдётся тот, кто этот стон поёт от скуки.
И где та жизнь,и где тот сон, и эти звуки.
На малой площади листка лишь прочерк, смерьте.
Рождённый к жизни на века, повинен смерти.
Проверка…
Плачешь с утра?
То проверка,-
А есть ли душа?
Если ей от чужих неприятностей больно,
Если каешься ты в прегрешениях вольно невольных
Если любишь и делаешь это спеша…
Плачешь с утра?
То проверка,-
А есть ли душа?
Проклятье
Лишь только вечером стемнело,
Луна творит обычный путь
На ней проклятье – лик без тела.
То днём нас можно обмануть.
А ночью – нет. Хоть зги не видно.
Но видно всё! И то обидно!
Прохожий…
Смылило время. Воспоминаний
Пузыри и обмылки.
Пылки были моменты страданий
И жестоки затылки.
Каждый рядом казался хорошим,
На себя непохожим.
Канул, брошен, засыпан порошей.
Каждый – мимо, прохожий…
Птичка пьёт водичку
В услуге рифм нуждаясь, часто
Мы ощущаем, что причастны
К больной её симметрии. И боле,-
Мы все в её плену. Довольны волей,
В которой жить причины не находим.
Лишь вдоль ограды стонем, шепчем, ходим…
Как те вагоны в дальнем перегоне
В грязи, простуде… в резку? Кто догонит
В мечтах, где колокольный рельсов звон
Будил надежды,умеряя страхи,
Вгонял в дремоту, спутав явь и знаки,
Что сеет жизнь и подтверждает сон.
Как жить в надежде, коль клубок размотан:
Событий, дел, разлук, объятий, встреч…
Картечь мгновений,крен, заметив течь
Идём латать. План действий разработан.
Да… только тот, кто совестлив, измотан.
Но толку что? Мы все живём по квотам.
Родные люди
Когда родные люди неприятны,
Заметно. Так на блузе белой пятна
Весьма видны. И то её порочит.
Но как ей быть? Ведь чёрной быть не хочет!
Сентябрь!?
Сентябрь примял траву у двери.
Ему шагами нервно мерить
Листву, упавшую под ствол,-
Летит салфеткою под стол,
Румяной корочкой наружу.
Себя стремясь не обнаружить,
Опята щурят хитрый глаз
Наверх и снизу вверх, на нас,
Что бродят по лесу, в бреду,
И мнят, что там себя найдут,
Вдали от шума городского.
Так каждый год, но снова ново…
Серое…
Туман и дым, сплетаясь воедино,
Скрывают то, что тщились скрыть гардины,-
Весь серый мир, а он таков без солнца,
И просто так, и если из оконца
Пытаться разглядеть на сером краски…
Да, волк хорош! Но он из детской сказки.
Сим и Хам
Округу снегом замело
Метёт по кругу
И скулы холодом свело
Как землю плугом