Отринь стыдливости пленительную сень!
С собой позволит сделать это осень.
В который раз. Но кто об этом спросит,
Тот лишь сметенье в эту скуку вносит,
Но не лишает серых красок тень,
Как не повинен в том прозрачный день
И полдень преклонённый, чьи колени
Измараны усердно пеной лени,
Что взбита облаком, и возлежит, поникла,
Поблекшим обликом и птиц прощальным кликом,
Что выпал. Дорог он. Но так ли тряски дроги,
Как сморщен неба лик, в той луже у дороги…
Судьба
Не даст гарантий в том никто,
Что бой часов услышим сами,
Но тот, кто следует за вами
В своём распахнутом пальто,
Навстречу вечности и страхам
Мгновеньям в такт, шагами взмахов
Измерить всё вокруг спешит.
И будет так, как он решит
Там соловей…
Там соловей накапал
горсть своих мелодий
Куда их деть?
Пролить не жалко.
Поскольку много их
в запасе у него.
Испортить опасаюсь
вздохом или взглядом.
Пока он рядом
Всего в достатке.
Так и у людей.
Пока дотянешься,
пусть вольно, без затей,-
Ты недоволен.
А коль не сможешь?
Лоб об пол разбей,
Не будет толку.
Явью, тихомолком,-
Никак!
Такой пустяк…
Там соловей накапал
горсть своих мелодий
Куда их деть?
Сыну!
Солнце сердится на осень
и чихает бурей магмы
Я тебя… Скучаю очень!
Как всегда по детям мамы.
Тем, кто дорос…
Я не уверена, что с ритмом сладит каждый.
Но прост он, как четыре -два на дважды!
*
В пене намокшего пуха,
Щёки небритых полян
Смущаются утренних слёз.
Сантименты…
Моменты утраты наивности, прелестью дышат.
Ты плачешь? Но вряд ли услышат,
Того, кто погряз в комплиментах…
Мгновенья сомнений – достойная жизни монета.
Под спудом мелодий и слуха,
Фальшивая нота – изъян,
Неподвластный прощению вскоре.
Так в споре рождается первым вопрос…
А слёзы – предвестники горя,
Не следствие.(Тем, кто дорос…)
Тета
Кот преградил дорогу, выгнувшись омегой
И тета* тет меж нас метался снегом…
Пространство достоверности событий,
И сложность алгоритма бытия,
Свелись к тому,– коту досталось быть им,
А поняла про это только я…
*тета – 8-я буква греческого алфавита
Точно…
Пощёчин дождя ожидая до дрожи,
лужи
чуть уже,
но там, где не нужен пробора проход,
ты идёшь, сбавив ход,
осторожно сгибая коленки,
мимо окон. Протёртые стенки
стекают стеклом.
Бурелом.
В уголках его губ мылом пенка.
Всё вокруг голубого оттенка:
небо, лето… А колокол ночи
напророчит, что это непрочно.
Гром же,– судит, судачит заочно.
Сам же строчит. День к вечеру.
Точно.
Три «не»
Не возвращается ушедшая любовь,
К тоске не обратят чужие руки.
И если повторяешь что-то вновь,
Как гамму, не мелодию – от скуки…
Тюльпан
Ночь натянула капюшон
На всю продрогшую округу.
Порукой замкнутому кругу,
Зари вечерней нежный сон.
Он, словно трепетный бутон,-
Наивный, тихий, не манерный,
В слезах росы… Характер скверный
У тех, кто мимо. Склонен он
Склоняться под напором дней,
Но не дерзить. Ему видней…
У нас мороз на полустанке…
У нас мороз на полустанке.
Ещё вчера, двумя перстами,
удерживало солнца влажный перл,
Большое облако. Оно висит поныне.
И дятел в кроне дуба… не сидел,
А пел, стервец! Поправ навеки осень!
Мы все нектар бунтарства превозносим,
Но то ж весной,не у зимы порога…
И вот – она! Не как-нибудь, а много
Ушло с морозом и теперь остынет.
К утру – едва, слегка, местами.
Потом – кого и где застанет…
Украдкой
Седин наличие не избавляет от вопросов.
Зачем? К чему? Быть старым, но не взрослым
Как научиться?
Время быстро мчится.
Причина спешки
постиженья тщиться
Раздвинуть грани…
Выдох вдох питает,
Но уступает
Каплям детства в кране,
Что не прикрыть резиновой прокладкой.
Паденьям счёт ведём, но так, украдкой…
Улитка
В пруду моём так дышится улитке,
Той, у которой тело нежно, гибко
И мягко, как дыханья дуновенье,
Того, чьим дорожим прикосновеньем…
Ущербность