Голодный, взглядом всюду видит стол.
На нём тарелки, чаши, блюда… Яства!
При каждом шаге слышен веток хруст,
Ступни в слезах росы, но что за дело:
На вздохе лета, сад осенний пуст,
А тело, как нарочно, оголтело.
Кулак кувшинки показался над водой.
Кому грозит? А грозовое небо
Надменно смотрит, лоб нахмуря свой.
Сдувает крошки жизни, счастья, хлеба.
Кто-то ей ответил…
Сползает прочь, то тихо тянет ветер,
Прозрачная, в узорах кисея.
Луна сияет! Кто-то ей ответил
Взаимностью. Но это был не я.
Но всё же был мой взгляд. Немного жадный,-
Жемчужный блеск не сомкнутых ланит
Пленит, волнует, словно дверь в парадной,
С волшебным звоном, тем, что в недрах спит.
Кивок спустя, как убран холст заката,
Ажурный плат потянет прочь с лица…
Овал был мил. Давным-давно. Когда-то.
Да и сейчас. Сквозь тучи и с крыльца.
Теперь же он… волшебно бел и светел,
И незаметен утром. Тешит ночь.
Тех, кто в пути, взбодрил, увлёк, приветил,
И указал дорогу, чтоб помочь.
Сползает прочь, то тихо тянет ветер,
Прозрачная, в узорах кисея.
Луна сияет! Кто-то ей ответил…
Взаимностью. Но это был не я.
Кубарем…
Так – кубарем,как мышь, через дорогу,
Бежит листок по ветру. Ветка, вздрогнув,
Его без сожаленья отпустила
Спешить на выступление Светила.
Не спешится. Вне этой вечной скачки,
В волнах времён,в волненьи этой качки.
Прозрачный сумрак, стылый свет просветов
И утром красной краскою рассвета
Макать носы и щёки в цвет калины,
Но зимний день короткий, а не длинный.
Как мало надо нам, познавши радость,
Вослед же ждём другой, и большей кратность.
Да, чудо сложно делать по приказу,
Но можно, хоть не сразу и не разом.
Темнеет позже, но на вздох,никак не раньше.
К ошибке – дрожь в твоих руках. Не надо фальши.
Подставив площади плечо,не дремлет город.
А ты поспи. На небе шрам, крылом распорот.
Летим наверх…
Летим наверх. Паденье снега
Ещё невовремя, наверно,
Но заблуждений наважденья
Влекут и манят так же верно,
Как это было и до нас
И будет. Каждый громкий час
Часы, не жертвуя собою,
А дважды в сутки стрелки вдвое
И даже так себя ведут,
Как буд-то больше не идут.
И так, мудрея с каждым часом,
Мы понимаем, – жизнь прекрасна
Сама собою, и без нас.
Об этом бьют часы как раз.
Летний дождь
Пусть не пристало плакаться кувшинке…
В потоках летнего постылого дождя,
Она дрожала, кашляла, тонула,
Жизнь, походя, так подло обманула!
Песнь амазонок, комариный, их вождя,
В прозрачном несминаемом хитоне,-
Под гнётом их набегов небо стонет.
И всё, что под его седым шатром,
Скользя мешает быть собой дороге…
Пригорок насыпи возвышен, горд, как трон.
Ступни калечит, лапы, лапки, ноги.
Пусть не пристало плакаться кувшинке,
Она не слишком сетует, не шибко!
Лето…
Веснушки на спине оленя,
Лениво ветка ветке машет,
Лось воду пьёт, склонив колени,
Паук, как свитер, сети вяжет…
Ещё чуть-чуть и ткани лета
Истлеют, канут в вечность Леты…
В слезах дождей. Полуодето.
То близкой осени приметы.
Листья -ми
Облака прокурены.
Скомкал листья утренник,
Бросил ветки прутьями
о моё окно.
А луна открытая
Всеми позабытая
Мы грешим, а стыдно ей.
Холодна давно.
Грустно этой осенью.
Страшно. Тем, кто бросили
Листьями да о земь ли,
По щекам дожди.
Развлекаясь вёснами,
Брать ли лодки с вёслами?
Где вы, зимы-крёстные?
Если можешь, жди…
Листая старый календарь…
Листая старый календарь
И пожелтевшую газету,
Нам милым кажется всё это,
Как старшекласснику букварь.
Заботы те же у людей:
Покупки, свадьбы, переезды,
Проступки, займы, цены, съезды -
Коловращение идей.
Скупой – транжира, скряга – мот;
В другом и первом мало смысла,
Ведь жизнь не даты и не числа,
А что успеешь сделать. Вот.
Листая старый календарь,
Ты ищешь на себя похожих.
Находишь. Их. В толпе. Прохожих.
Сдувая с неба жизни хмарь.
Луна…
Ах, эта полная Луна…
Во всём для нас пример она…
Маме
Гирляндой ёлочной украсив повороты,
В норе у ночи поезд прячет серый хвост.
Ему неважно:где, откуда, с кем ты, кто ты,
Он не суёт в твои секреты длинный нос.