Московскому Другу
Пузырьками шампанского,
Брызги солнца осенней листвы.
По дороге рассеяны,
Затаились, рассеянны,
На пороге порока зимы.
Только нет в этом соли и прока,
Как в пророчествах толку, с порога.
Мудро
Тумана штора, кисея, кисель обмана.
Ты жаждешь прелестей, чудес
За нотным станом
Рельс, проводов,– обычный лес,
Полян созвездий.
Туман растаял, интерес,
И пыль соцветий.
В подушки мха уткнут лучи
Зари и утра.
А мы – стоим,
А мы – молчим.
Вот, это – мудро…
Музыка…
Ни пуансон луны, не холод мятный
Гроза не смоет. Под напором вод
Ткань облаков так смята неопрятно.
Восход торопится и успевает, вот!
Шагать по скользкой грязи? Неприятно.
Читать с листа октавы? Горсти нот
Бренчат в карманах мелочью так внятно,
Как могут. И текут, как мёд из сот.
На сладкое…
Застыла зеброй на пруду вода.
Сургучной кляксой пятна шоколада.
Театр в душе? А больше мне не надо.
И меньше тоже. Правда, нет ли? Да?!
Идут степенно к залу травести.
Порок порога, на краю, со сцены
Быть юным не работа, и не стиль,
Наивности познать иную цену
Не так легко. Песок ли… ветер… жизнь…
Не знаешь как прожить её стараться.
От сладкого непросто отказаться,
Но в чём оно узнать не откажись.
Не врите мне!
Перина крон. Пустой карман поляны.
Истерзанный оврагами лесок,
И лютик пьян под боком мяты пряной.
Ручей тропинки и последний сок
Кровавой течью по стволу берёзы,
Ещё один её души надрез,
Но кровь уймётся, течь устанут слёзы,
А был ли повод, с ним ли или без?
Пиджак накинет на округу вечер,
Умерит звуки и приглушит свет.
Не врите мне, что время чем-то лечит.
Оно калечит нас! Иного нет.
Не всем…
Не всем дождям и радугу в награду,
Не всем любовь наградою дана,
А градины прохладная отрада
Так ранит, холодит, и так бледна.
Мы здесь всему на свете, как чужие.
По жизни, не снимая сапоги,
Смиренье пряча, тянем к небу выю*,
Удачи света требуем у зги**.
Нам обрубает лишнее, в капусту.
Любви наложник, им мечтая стать,
Являясь, славным путником к Прокрусту,
Он тянется, стараясь ей подстать.
Почти любой, рождаясь, всё имеет.
Живёт рабом желаний всё добыть,
Но радугой, мороза свежим клеем,
Научат быть. Научат просто жить.
___________________________________
* – В’ыя
(Быт.27:40) – шея. Часто
символизирует гордость, упрямство (Неем.9:16).
** – Зга – жен. темь, потемки, темнота
Не могу…
Протёрся до света
унылый декабрьский пейзаж.
Лоскутьями снега
Его обернулся кураж.
Витражные стёкла
В ветвях обрамленье небес.
Округа промокла
И солнечный вымыло блеск.
Не треск перламутра,
глазурью облупленный снег,
Да инея пудра,
что слаще которой и нет.
Плакучая ива
Вдали от поспешности рек,
Не станет счастливой
в положенный дереву век.
И место и время -
тому, что положено быть.
капелям – в апреле
приличнее хныкать и ныть.
А хрупкие скрипы
и снега алмазный покров,
Как стоны и всхлипы,-
лишь трата напрасная дров.
Мы просим прощенья,
за то, что должны совершить.
Любовь – ощущенье?
Единственный способ, как жить.
Просыпать снежинки
у Див не прошу на бегу.
Не сделать ошибки?
не делать я их не могу…
не хватает…
Деревьев падения взрывы.
Их души, с усилием рвущие связей канаты,
все те, что свисают, как нитки оторванных временем пугов,
стараются сбросить те путы, распутав
которые, трудно отбросить. Пернатых,
парящих, познать по наличию крыл? Немоты
в себе не раскрыть, обладателю яркого сердца.
Непросто бывает понять, где же ты.
Нам в жизни всегда не хватает: то соли, то перца.
Непросто
Красивый и лёгкий, на землю стекается снег.
Однажды растаять, на это непросто решиться.
Опушкой опушки мышиной отстрочкою след.
Во след – не напрасно,– пытаться,
простить и ужиться.
Вокруг тишина. Так же тихо сбываются сны.
Упрятав упрёки и комкая то, что даётся.
Весна проведёт тёплым пальцем у корня сосны,
А та зашуршит, и зима над собой рассмеётся.
Пороки не впрок. И шершавою стала ладонь.
И жалость не зло, сострадание чаще уместно.
Быть рядом и греть, недотрога, умеет огонь.
Бок о бок прожить с нелюбимыми горько и тесно.