– Орден создал этот лабиринт, чтобы не допустить к источнику людей, желающих использовать магию во зло, – начала она. – Но Искупители хотели, чтобы до него добрался человек, желающий уничтожить всю магию, поэтому они оставили в лабиринте эти пластины, как до этого – найденные мною ключи. – Мира махнула рукой, увидев, что Мэзер с Генералом нахмурились. – Я не говорила этого вам, но это и не важно: ключи и пластины напитаны магией. Они показывают видения, если их касается обладатель накопителя. Последняя пластина показала мне, как вам пересечь зал.
– Что тебе показывает эта? – спросил Уильям.
Он так легко принимает ее объяснения. Мэзер и не ждал, что Уильям начнет спорить с Мирой, но сам он, например, стиснул зубы, чтобы не разразиться бесполезными возмущениями, вроде: «Слишком много эти люди вверили бедному обладателю накопителя» или «Они помогают тебе побыстрее умереть. Ненавижу их».
Мира поднялась и оглядела стены. Мэзер проследил за ее взглядом… и чуть из собственной кожи не выпрыгнул. Это место пагубно влияло на его боевые качества. Нервы до предела напряжены, в любую секунду он готов выхватить оружие и броситься в бой. Противников не видно, зато так и чудится, будто кто-то затаился в засаде. Если им и дальше предстоит сталкиваться не с врагами, а таинственными туннелями и светящимися платформами, то он скорее спятит, чем погибнет.
Мэзер ругнулся, а Мира прищурилась, увидев то, чего не было всего секунду назад – двери. Три двери появились в стенах рядом с каждым из факелов. Мира приблизилась к двери слева, расслабленно сжав в пальцах ремни чехла от шакрама.
– Три двери. Нас тоже трое.
– Мы должны разделиться? – с досадой спросил Мэзер.
Должно быть, в его голосе прорезалось несогласие, потому что плечи Миры поникли. Мэзер сдержал дальнейшие возражения. Ей и так тяжело, а тут еще он комментирует каждый ее шаг. Но чего она ожидала? Что он будет безмолвно соглашаться на все, что приближает ее к смерти?
Однако испытаний три. И это – всего лишь второе. Они пройдут его, и у Мэзера еще останется время придумать, как спасти Миру. А может, проклятый лабиринт сам даст на это ответ.
– Хорошо, – уступил он. – Я войду в ту, что посередине.
Мэзер направился к ней, но Мира остановила его. Прижалась к нему всем телом и впилась в губы долгим поцелуем, словно хотела навсегда запомнить ощущение его губ.
– Это испытание на смирение, – сказала она. – Мы должны пройти его в одиночестве. Именно это показала мне магия.
Мэзер хмыкнул.
– Почему-то мне кажется, что ты волнуешься за меня.
– Ну… ты не отличаешься смирением.
– Моя леди, своим недоверием вы ранили мое сердце.
Мира выпустила его из объятий. Ее лицо вновь приняло решительное и настороженное выражение. Она внимательно взглянула на Уильяма, стоящего у двери справа и наблюдающего за ними с таким видом, что Мэзеру захотелось немедленно броситься на защиту их с Мирой отношений. Но Генерал лишь почтительно склонил голову.
– Увидимся по другую сторону дверей, – произнес он. – Куда бы они нас не вывели.
Мира с Уильямом взяли по факелу и нырнули во тьму, чуть отступившую в ровном свете огненных языков. Мэзер глубоко вздохнул. Он ждал, пока свет факелов Миры и Уильяма не поглотит темнота. Никто из них не кричал и не звал на помощь. Мэзер расправил плечи и подошел к центральной двери. Свет задрожал, когда он снял со стены факел. Пальцы обдало теплом, и Мэзер подивился, как факел за столько лет не сгорел.
Он ступил в узкий проход. Возвышающиеся вокруг стены не доходили до потолка, но были достаточно высоки, чтобы он не мог забраться по ним. Пол покрывал толстый слой пыли и каменной крошки.
Мэзер сделал всего два шага вперед, когда его спину обдало волной воздуха. Он выдернул из ремня нож и, пригнувшись, обернулся. Его взгляд заметался по стене.
Дверь, ведущая в помещение, куда их выкинул туннель, исчезла. Мэзер ударил плечом в образовавшуюся стену, уже зная наверняка, что та не поддастся. В этом испытании их действительно хотели разделить. Факел в руке ярко полыхнул, когда Мэзер резко повернулся лицом к проходу. Теперь оставалось идти только вперед.
Чем дальше он углублялся в лабиринт, тем меньше осторожничал. Время от времени проход поворачивал то вправо, то влево, иногда разветвляясь. Если Мэзер выбирал не тот путь, то оказывался в тупике и ему приходилось возвращаться. В тупик он упирался уже в пятый раз.
Теперь ясно, почему Мира волновалась за него. Ему всегда трудно давались задания, которые требовали терпения, рассудительности и ясного ума. Мира пройдет это испытание запросто. Как и Уильям. Наверное, они оба уже ждут его, куда бы там их ни вывели туннели. Здорово. Он пришел в лабиринт спасти Миру, а спасать придется его самого.