— В Белтейне есть и более приятные стороны, — произнёс Торин, и его глубокий голос сделался томным.
Я почувствовала, как внутри меня что-то сжалось, но я проигнорировала это.
— Вы забиваете детёнышей животных дубинками до смерти или что-то в этом роде?
Торин повернулся ко мне и поднёс палец к моему подбородку, приподнимая его так, чтобы я не могла отвести взгляд. Его светлые глаза горели властной свирепостью, которая заставляла моё сердце учащённо биться — потусторонняя сила, которая пронзала меня и в то же время вызывала желание отвести взгляд.
— Нет, Ава. Мы жёстко трахаем друг друга у дубов, оглашая лесной воздух звуками нашего экстаза. Мы трахаемся у костров, купаясь в их пламени, — он наклонился ближе, его палец нежно погладил меня по щеке. Его губы опустились к моему уху, его землистый, мужской запах окутывал меня, как запретная ласка. — Когда в последний раз ты терялась в удовольствии настолько сильном, что забывала своё имя? Что ты забывала о своей собственной смертности? Ибо вот что значит быть фейри. Я мог бы заставить тебя изнывать от удовольствия до тех пор, пока ты не забудешь имя каждого человека, который заставил тебя думать, будто с тобой что-то не так.
Торин нежно провёл кончиком пальца по моему заострённому уху, так легко и в то же время с таким запретным трепетом, что это заставило меня вздрогнуть и крепко сжаться внутри.
Его глаза снова встретились с моими, и я почувствовала недозволенный электрический разряд возбуждения от неожиданной близости. Он так пристально изучал, как будто читал меня. И как будто я провалила какой-то тест.
— Вы трахаете друг друга у костров… — повторила я, как идиотка.
Торин провёл большим пальцем по моей нижней губе.
— И если ты думаешь, будто я не вижу, как сильно это тебя возбуждает, если ты думаешь, что я не слышал, как колотится твоё сердце, Ава, ты ошибаешься. Потому что, если бы мы остались вдвоём, в дубовой роще на Белтейн, я бы заставил тебя выкрикивать моё имя. Называть меня твоим королём. Я бы заставил твоё тело откликаться на каждую мою команду, содрогаться от удовольствия подо мной, пока ты вообще не забудешь о существовании человеческого мира.
Я не могла вспомнить, как говорить.
— Понятно, — выдавила я наконец.
— Если бы я мог, — промурлыкал Торин, — я бы научил тебя тому, кто ты есть на самом деле, и я бы позаботился о том, чтобы ты никогда этого не забывала, — его взгляд опустился к моим губам, как будто он собирался поцеловать меня, и я была удивлена тем, как сильно я этого хотела. И ещё больше ужаснулась разочарованию, которое я испытала, когда он этого не сделал. — Но этого, конечно, не произойдёт. Потому что между нами ничего не может быть.
У меня перехватило дыхание, когда Торин повернулся, чтобы уйти от меня, и я пробормотала «И к чему это было?», чувствуя, что уже потерпела поражение.
Его губы слегка изогнулись в улыбке.
— Это было к тому, что ты поразительно склонна к осуждению, хотя ты ничем не лучше и не хуже всех нас. И теперь ты это знаешь. Ты должна быть здесь, трахаться на Белтейн, как и все мы.
Моё сердце бешено колотилось, и я чувствовала себя так, словно только что проиграла ему какую-то битву. Особенно учитывая то, что я не могла перестать представлять обнажённую кожу в лесу, его руки, обхватывающие мою задницу, тела, скользящие друг по другу. Я могла представить, как я сияю и сжимаюсь, когда Король Фейри заставляет меня стонать к небесам, а мои соски твердеют на лесном воздухе. Скользкая от желания, бесстыдная, на четвереньках… совершенно неспособная контролировать себя.
Так вот что считается настоящей вечеринкой Благих…
— Не хуже, чем все вы? — повторила я, собираясь с мыслями. — Тогда, похоже, твоя оценка меня возросла.
— Это произошло, когда ты проснулась трезвой и вовремя, — король повёл меня к тёмной линии деревьев.
— Я понимаю, почему ты не хочешь иметь настоящую жену. Ты бы пропустил оргии после жертвоприношения. Бьюсь об заклад, все женщины фейри жаждут шанса порезвиться с красивым королём, пока он весь в крови после оленьих боёв.
Взгляд Торина скользнул к моим глазам.
— Это уже второй раз, когда ты назвала меня красивым. Поэтому тебе приходится притворяться, что ты так сильно меня ненавидишь? Ты не можешь перестать думать о том, как я выгляжу.
Я не сомневалась — он уже знал, что красив. Это не та красота, которая остаётся незамеченной.
Торин потянулся за моим термосом с кофе и сделал глоток. Видимо, теперь мы были на условиях «совместного использования термоса», даже если не нравились друг другу.