До финишной черты оставалось, наверное, метров триста. В финальном спринте я могла бы обогнать их всех. Я пронеслась мимо ещё одной, приближаясь к Мории.
Но когда я сократила расстояние, она повернулась и посмотрела на меня. Её локоть врезался мне в грудь с такой силой, что я опрокинулась на спину. Я спешно стала подниматься, но другая нога ударила меня в бок. Что-то хрустнуло, раздался тревожный звук ломающейся кости…
«Ох, бл*дь».
Это было странное ощущение, не сразу болезненное, но затем меня пронзила стреляющая боль. Когда я двинулась вслед за принцессами, меня охватила агония. Впереди финишную черту пересекла Мория, её бордовые волосы развевались за спиной, руки были подняты над головой.
Я заковыляла вперёд, пытаясь бежать.
Боль пронзала мою грудь, и что-то было не так с моим дыханием. Я закашлялась, и кровь брызнула на снег. Я с ужасом уставилась на красные капли.
«Они проткнули моё грёбаное лёгкое».
Я, пошатываясь, двинулась вперёд, сплёвывая на землю горячую кровь. Задыхаясь, я посмотрела на трибуны вдалеке и принцесс, бегущих трусцой вверх по склону к замку.
Я была близка к поражению.
Впереди я услышала женский крик:
— Ты не можешь бежать с дыркой в лёгком!
Я тащилась вперёд, схватившись за бок. До замка, возвышавшегося над ландшафтом, оставалось триста метров, но я больше не могла ходить, не говоря уже о беге.
Я сунула руку в карман, нащупывая флаконы с магией, которые дал мне Торин. Хотела ли я вбежать в облако газа? Ни в коем случае. Был ли это единственный способ пройти это испытание и приблизиться к моим пятидесяти миллионам? Вероятно, да.
Дрожа, я сунула руку в карман и вытащила один из флаконов, ошеломлённо глядя на слабый оранжевый свет, мерцающий между моими пальцами. Именно так, как Торин велел мне не делать, я швырнула его вперёд принцесс, которые бежали первыми.
Флакон взорвался, и в воздух поднялся оранжевый туман.
Даже отсюда вдыхать было безумно больно, а вдыхать со сломанным рёбром и повреждённым лёгким было ослепляющей, сводящей с ума агонией. Судя по крикам, доносившимся прямо передо мной, всего в шести метрах от меня было ещё хуже.
К счастью, у меня имелся ещё один флакон, который гарантировал, что я ничего не почувствую.
Я полезла в карман и достала обезболивающее зелье. Дрожа, я проглотила содержимое — слегка тошнотворную смесь приторной сладости и лекарственных трав. Я закрыла глаза, чувствуя, как тепло разливается по моей груди, и боль сразу же исчезла.
Впереди бегуньи остановились, упав на землю в облаке яда.
Я снова начала двигаться, но не на полной скорости, а просто ставя одну ногу перед другой. Слёзы текли по моему лицу, пока я пробиралась сквозь розовато-оранжевое облако. Туман рассеялся, и другие фейри — те, у которых имелось два функционирующих лёгких — снова обгоняли меня. Я брела вперёд, стараясь не отставать, подтягиваясь поближе к чёрному замку на холме и ожидающим съёмочным группам.
Когда меня миновала принцесса с волосами цвета вороного крыла, она бросила на меня испепеляющий взгляд, но в данный момент она выглядела слишком усталой для дальнейших нападок.
Один за другим другие участники пересекали финишную черту, кто-то громким голосом выкрикивал их имена. Прозвучала труба, и толпа закричала.
Мои ноги глухо топали по обледенелой земле, и мой взгляд остановился на трибунах.
Король спокойно восседал на возвышении, одетый в бордовые шелка, с серебряной короной на челе и окружённый охраной.
Даже если я не чувствовала боли от проколотого лёгкого, моё дыхание было хриплым. Свистящим. У меня закружилась голова от недостатка кислорода.
Капелька крови упала на снег с моих губ, но она казалась такой далёкой, покрытой слоями теней.
Тьма заполнила моё зрение, когда я рухнула на лёд.
Словно издалека, я услышала крик телеведущего:
— Единственная фейри-простолюдинка, прошедшая в следующий раунд!
Глава 16. Ава
Когда я открыла глаза, меня несли. Сильные руки обнимали меня, а моя голова покоилась на мужской груди. От него приятно пахло древним лесом и лёгким намёком на горный ручей.
В воздухе разнеслись отдалённые крики. Не мучительные, как раньше. Ликующие.
Неужели я проиграла?
Эти мысли проносились мимо, как семена одуванчика на ветру, потому что обезболивающее зелье переставало действовать. То, что раньше было отдалённой болью, теперь стало горячей и мучительной агонией.
Я закашлялась, и перед глазами у меня всё поплыло белым.