— Хорошо, — он перекатился с меня на бок, но запустил одну руку в мои волосы, притягивая меня ближе. Другая рука скользнула вниз к моей заднице, прижимая меня к себе.
Торин повернул голову, дразняще касаясь своими губами моих. И когда его рот прижался к моему, его язык проник внутрь, он поцеловал меня с отчаянием мужчины, который думал, что миру приходит конец и только наше желание может спасти его.
Он забрался рукой под моё нижнее бельё сзади, обхватив мою задницу. Торин застонал, его пальцы сжались в моих волосах. По напряжению его мышц я поняла, что он пытается сдержать себя, используя каждую унцию контроля, которая у него имелась.
Это была опасная игра, поскольку он даже не мог признаться, что я ему нравлюсь.
Я запустила пальцы под его рубашку, нащупывая вырезанную V-образную форму его пресса, затем провела немного ниже…
Его сдержанность лопнула.
Теперь в мире не было ничего, кроме наших переплетённых конечностей, наших губ, прижимающихся друг к другу, и колотящихся сердец. Наш поцелуй был первой звездой на ночном небе — искоркой света, окружённой тьмой. Такого поцелуя я жаждала всю свою жизнь и никогда не знала. Всё остальное превратилось в тени.
Торин отстранился, на мгновение прикусив зубами мою нижнюю губу, и у нас обоих перехватило дыхание. Он нежно прошёлся поцелуями по моей щеке, прижимая меня к себе. Впервые за всё то время, что я была рядом с ним, тело Торина излучало тепло.
Он снова встретился со мной взглядом и, казалось, всматривался в мои глаза.
— Ава, — прохрипел он.
Затем, так же быстро, как начался поцелуй, Торин отстранился от меня. Он сел, отвернувшись в сторону, и провёл рукой по волосам.
Я тоже села, хмуро глядя на него. Моё тело скучало по его теплу, по ощущению того, как он обнимал меня.
Он снова посмотрел на меня с ледяным выражением лица.
— Ты же знаешь, что это просто похоть, Ава. Это ненастоящее. Я не могу…Ты мне не нравишься.
Его слова ударили меня, как сосулька в грудь, и я ошеломлённо уставилась на него. Когда он поднялся с земли, мне потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, как работают слова. Но, конечно, я ожидала этого с самого начала, не так ли?
Я с трудом сглотнула, не обращая внимания на онемение пальцев рук и ног от холода.
— Я тебе не нравлюсь, потому что я простолюдинка фейри.
Конечно, у Торина также была какая-то история с Морией — Верховной Фейри голубых кровей.
— Нет, — прохрипел Торин. — Дело не в этом. Я привёл тебя сюда не просто так.
Мои челюсти сжались.
— И эта причина в том, что…
— Мне нужно было напомнить себе… — он замолчал. — Послушай, это действительно не имеет значения. Этому никогда не суждено было стать реальностью. Ты знала это.
Я встала, отряхивая снег с одежды.
— Всё в порядке, — я понизила голос, чтобы он звучал ровно, чтобы Торин не услышал, как он срывается. — Я всё это время знала, что ты просто ещё один засранец-красавчик, и это не изменилось. Так что с моей стороны никакого удивления.
Я была почти уверена, что проделала потрясающую работу, скрывая тот факт, что он выбил из меня дух. Странно… несмотря на то, что это он отверг меня — на мгновение на лице Торина промелькнуло выражение боли.
Затем он повернулся и зашагал прочь, в тень. Я уставилась ему вслед. Он даже не потрудился поднять свой меч.
Я знала, что это такое. Он никогда не хотел жениться. Не хотел влюбляться или заводить детей. И я тоже, потому что покончила с любовью.
Но мне всё равно казалось, будто моё сердце разрывается на части.
Глава 29. Ава
К тому времени, как я в ярости вернулась в свою комнату, мои пальцы на руках и ногах полностью онемели, а зубы не переставали стучать.
Несмотря на то, что Торин исчез без следа, он послал охранников сопроводить меня обратно в мою комнату, что почему-то разозлило меня ещё больше.
Я нашла Шалини сидящей на своей кровати, скрестив ноги и склонившись над книгой. На столе рядом с ней стояла бутылка вина и два пустых бокала. Промокшая насквозь от снега, я почувствовала внезапный укол зависти к её тихому, тёплому вечеру.
Она подняла глаза, когда я вошла.
— Ты выглядишь замёрзшей. Как прошла тренировка?
— Торин — придурок.
Она тут же схватила пустой бокал для вина и начала наполнять его.
— Вот как? Что случилось?
— Ну, мы тренировались, — я сняла свой промокший плащ и повесила его на стул. — Потом мы поцеловались. А потом он сказал мне, что на самом деле я ему не нравлюсь.
Она уставилась на меня, чуть не расплескав вино.
— Какого хрена, Торин? Я имею в виду, даже по меркам мудозвона, разве он не мог просто оставить это при себе?