- Так и чего? – выпытывает он. – Ты арендовала машину, поехала…
- На Ленинградке влетела в яму. Вышла…
- Ты собралась менять колесо? – хмыкнул Никита.
- Я-то могу! Что ты меня перебиваешь всё время? - она отлипает от подушек и хлопает его по плечу. – Я вышла на обочину и стала голосовать. И буквально через секунду остановился он. Господи, на чём он ездит, ты бы видел! Помнишь, у бабкиного соседа, как его…деда Вали, была такая... Ну, помнишь?
- Жигули?
- Ну да, наверное. Только у этой зад другой, а-ля хэтчбэк. Но не в этом суть. Она громыхает как товарный поезд. Я была изумлена, когда из этого вылез такой симпатичный молодой человек. У него обворожительная улыбка. И он сразу ко мне на «ты». Достал запаску. Я, говорит, куртку не хочу запачкать, подержи-ка. А утром ещё дождь шёл, он её расстёгивает, а там такое тело, мама моя, - Ирина лыбится, и в её лице столько похоти, что мне становится тошно. – А он в одной футболке, и этот дождь по его рукам стекает. Ох… Как тебя, говорит, зовут. Я ему – Ирина Сергеевна. А он мне – «Ага. Слушай, Ирка, а не угостишь ли ты меня чем-нибудь, когда я закончу. Ты же должна меня как-то отблагодарить?» Ох как я люблю таких бесцеремонных! Так что… А как мы до Москвы ехали – это было что-то! Он-то понятия не имел, что водитель я не хуже любого мужика. И мы поспорили. Кто первым доедет до центра. Мой аудей мощный, лёгкий. И он на своём этом, хэтчбэке, - хрюкает она. – У него не было шансов. Конечно, он не хотел проигрывать. А я не хотела подыгрывать. Его это так взбесило, - она хитро щурит глазки и довольно ложится на подушки. – Значит, здесь я буду спать? – она хлопает по кровати.
- Разумеется, - кивает Никита. – Куда я ещё тебя дену с твоей спиной?
- Да, моя спина всегда меня мучает. Я работаю по четырнадцать часов в сутки, как пианистка. Даже больше. Только моя работа куда важнее. Помнишь, как я оставалась здесь у тебя, когда всё только начиналось. Ещё до этой… - она скользит по мне взглядом, - как её звали?
- Кристина.
- Да, ещё до всех этих твоих никчёмных баб. Когда я сама ещё была никчёмной.
- Ну не надо, ты всегда что-то из себя представляла, - улыбается Никита.
- Спасибо. Да. Как-то я пыталась спать на твоей кушетке… Давай, вставай, - она сталкивает Никиту с кровати, ткнув его пяткой в лопатки, и сама спускается с кровати. – Я ужасно хочу спать. Надеюсь, белье выглажено? – она стягивает плед и с подозрением оглядывает постельное белье, переводит взгляд на меня.
- Да, - пожимаю я плечами.
Вообще я гладила не для неё. Точнее, я предполагала, что она будет заходить в комнату, и заметит, что бельё на нашей кровати выглажено. Но никто меня, разумеется, не предупреждал, что она будет на нём спать. Для неё я собиралась распечатать запасённый с восьмого марта новый комплект.
- Ну-ну, - она с отвращением откидывает одеяло. – У тебя-то есть на это время... Ладно. Спокойной ночи! - бросает она Никите.
Мы выходим на кухню. Я с ужасом смотрю на кушетку, на которую вдвоём мы никак не поместимся. И новый комплект остался в шкафу в комнате. А Никита, конечно, не посмеет туда теперь зайти – ведь сестра уже пожелала ему спокойной ночи, значит, теперь её нельзя тревожить.
- Не обижайся на неё, ладно? – Никита прижимает меня к своей груди.
- Не понимаю, если она нашла себе трахаля, почему не живёт у него? – шиплю я.
- Ну, наверное, там не очень удобно…
- А выгонять нас на кухню – очень удобно. Как-то же она эту ночь пережила? Неудобно… - я высвобождаюсь из его объятий и ухожу к окну.
- Ей просто хотелось повидать меня, и переночевать тут. Ностальгия, понимаешь?
- Угу.
Надеюсь, у них не получится взять этот заказ, и она уберётся из Москвы. Я не хочу, чтобы она приезжала сюда в любой момент поностальгировать. И как можно быть такой аморальной, и в первый же день знакомства…
- Постельное бельё в шкафу? – спрашивает Никита.
- Да.
…и в первый же день знакомства ложиться с мужиком в постель!
Никита вздыхает:
- Тогда укроемся пледом, - он указывает на покрывало, лежащее на кушетке. – Это всего на одну ночь, ладно? Ну?
Пока я мою посуду, Никита пытается разложить кушетку. Я перебираю каждое слово, сказанное Ириной за этот вечер. Она обращается со мной как с пустым местом. Всегда разговаривает с Никитой так, будто меня нет не то что в его жизни, а вообще в этой комнате. Она говорила: приехать к тебе, у тебя есть салфетки... У нас общий бюджет, я тоже оплачиваю эту квартиру, и продукты, которые мы оба едим. Я сама готовлю, потому что так выходит гораздо дешевле. А она говорит: побольше времени, чтобы поработать. Куда больше? Я уезжаю в семь утра, а приезжаю к одиннадцати вечера. Работать больше физически невозможно. И опять прицепилась к моей фигуре. А Никита как всегда смолчал. Ну конечно, она же его родная сестра, причём старшая. Но это ещё не значит, что он теперь всю жизнь должен ей подчиняться и виновато опускать глаза, когда она меня так унижает. Ирина - очень плохой человек. Но у неё есть всё: внешность, деньги, высокая должность. Не знаю, есть ли у неё подруги, зато уверена, что любой мужчина готов броситься к её ногам.