Но всякий раз, когда это, казалось бы, почти получалось, местная действительность поворачивалась к ней новой, но всё столь же отвратительной гранью и, пробив "защиту", больно царапала душу.
"Неужели Хваро тоже так думает? - гадала девушка, искоса наблюдая за ним из-под приспущенных век. - А как же ему ещё думать, если их здесь с детства так воспитывают? Но он всё-таки спросил, хочу ли я за него замуж, а не пошёл сразу к приёмному папаше?"
- А вот это мне особенно нравится, - неожиданно прошептал Ино, не отрывая взгляда от площадки, где в руках у танцовщиц откуда-то появились белые веера. Они синхронно открывали и закрывали их, пряча густо накрашенные лица. А солистки с помощью этих опахал пытались изобразить что-то похожее на полёт двух бабочек.
"Почему у неё "крыло" оторвали? - растерянно подумала Платина, крайне возмущённая подобной жестокостью. - Вот же ж! У них здесь даже танцы садистские!"
- Глядя на них, - мечтательно проговорил пожилой дворянин. - Я вспоминаю наш сад в пору цветения.
"Так это цветочные лепестки, а не бабочки! - догадалась Ия. - Вот и разбери, про что они тут пляшут?"
Энергично жуя последний пирожок, она машинально огляделась и заметила, как в их сторону, пригнувшись, направляется мужчина в куртке слуги.
"Это ещё за кем?" - насторожилась Платина.
- Господин Ино? - остановившись в трёх шагах, поклонился мужик.
- Чего тебе? - недовольно вскричал тот.
В их сторону тут же устремились недовольные взгляды зрителей.
В этот момент одна из солисток запела сильным, звонким голосом:
С веток осыпав цветы,
Ветер пронёсся и стих.
Из лепестков за окном
Белый сугроб намело.
Знаю, как только начнут
Бегонии дружно цвести,
Значит, расстаться с весной
Грустное время пришло.
Чаши из яшмы пусты,
Песни умолкли давно.
Свет фонаря то горит,
То исчезает на миг.
Даже во сне совладать
С грустью не суждено!..
Где-то далеко в ночи
Птицы пронзительный крик.
Недовольно поморщившись, Ино знаком велел собеседнику приблизиться.
Подойдя вплотную, слуга что-то прошептал на ухо гостю.
- Передай, что я сейчас приду, - приказал тот, и когда посыльный, кланяясь, отошёл, полушёпотом обратился к барону:
- Простите, господин Хваро, но я должен вас оставить. Даже в этом чудесном месте нельзя спрятаться от дел.
- Понимаю, Ино-сей, - поднявшись, коротко поклонился молодой человек. - Спасибо за то, что поделились своими наставлениями.
- Это мой долг, Хваро-сей, - отвесил ответный поклон собеседник. - Ваш отец был и моим другом.
После обмена любезностями старший из дворян направился куда-то за дом в сопровождении слуги, а младший вопросительно посмотрел на свою спутницу.
Певица как раз закончила свою песню, а танцовщицы, вновь сбившись в плотную группу, устроили что-то вроде игры в "ручеёк".
Ия подошла ближе.
- Как тебе здесь? - еле слышно поинтересовался барон.
- Представление понравилось, а вот ваш знакомый - не очень, - так же тихо честно призналась она, посетовав: - Мне пора, в прошлый раз я так долго не гуляла.
- Дождёмся конца? - предложил молодой человек, кивком головы указав на танцующих.
- А ещё долго? - озабоченно спросила девушка.
- Не знаю, - честно признался Хваро, протягивая ей кусочек варёного мяса. - Судя по всему, нет.
- Тогда подождём, - согласилась Платина, рассудив, что внезапный уход может привлечь внимание.
Пройдя извилистой змейкой по вымощенной камнем площадке, танцорки одна за другой поднялись по лестнице и скрылись в доме.
Когда за последней закрылись оклеенные бумагой створки, музыка смолкла, и благодарные зрители разразились аплодисментами.
Кое-кто из сидящих за столиками начал подниматься. Ия отыскала взглядом господина Тихаво. Тот и не думал вставать, продолжая лениво беседовать со своими приятелями. Похоже, Хваро их уже не интересовал.
- Пойдём, - раздался над ухом знакомый голос молодого человека.
Девушка вздрогнула и послушно заняла место у него за спиной.
У ворот их встретила всё та же женщина. Нос у неё побелел ещё сильнее, но улыбка всё также светилась радушием.
- Уже уходите, господин барон? - спросила она, кланяясь.
- Да, - подтвердил тот. - К сожалению, сегодня я не могу задержаться.