В жизни не наблюдавшая ничего подобного, Ия даже от зеркала отвернулась, в совершеннейшем изумлении уставившись на не поднимавшую голову от пола девушку, сдавленным голосом выкрикивавшую переполненные болью и раскаянием слова.
Но больше всего путешественницу между мирами поразило спокойствие своей старшей спутницы.
- Сидите прямо, госпожа гостья, - велела та, казалось, абсолютно не замечая самобичевания служанки, продолжавшей лопотать что-то о своей вине и неизбежном наказании.
И только когда Платина вновь уставилась в блестящий металлический диск, монашка небрежно бросила:
- Уймись, Усуя. Я сама захотела заплести косу госпоже гостье. Никуда тебе идти не нужно, и нечего зря беспокоить мою старшую невестку.
- Да, госпожа Амадо Сабуро, - всхлипнула служанка.
- Ступай, занимайся своими делами.
- Слушаюсь, госпожа Амадо Сабуро, - Усуя бодро вскочила и, не переставая кланяться, скользнула за ширму, появившись оттуда с ночным горшком в руках.
Когда она вышла, Ия, не справившись с любопытством, поинтересовалась:
- Госпожа Сабуро, служанка вроде не сделала ничего плохого. За что же она просила себя наказать?
- За то, что нарушила приказ старшей госпожи, - спокойно ответила собеседница, вплетая в конец косы оранжевую ленточку.
- Простите, Сабуро-ли, но я не поняла чем? - недоуменно пожала плечами девушка.
- Ну как же, Платино-ли? - довольная монашка посмотрела в зеркало, и там их взгляды встретились. - Вчера старшая госпожа приказала ей заботиться о вас, а сегодня эта девчонка принесла воды и пропала. Наверное, ходила к госпоже-наложнице Анно или болтала с кем-нибудь из слуг. Хотя должна была помочь вам одеться, причесать и только после этого принести завтрак. Она же ничего из этого не сделала. Вот и перепугалась, когда увидела, как я сама заплетаю вам косу. Небось, подумала глупая, что я рассердилась и собираюсь пожаловаться на неё старшей госпоже. Она слуг в строгости держит, и ей такая небрежность очень не понравится.
- А вы действительно ей об этом расскажете? - спросила Ия, поднимаясь с табурета и думая, что её спутница не так добра и снисходительна, как хочет казаться.
Усуе наверняка пришлось разрываться между своей постоянной госпожой и гостьей, которая вчера пришла, сегодня ушла, а с наложницей ей жить дальше. Ясно, что служанка не могла везде успеть. Монашка могла бы войти в её положение и предупредить Ию о том, что с причёской лучше немного подождать. Однако вместо этого Сабуро напугала бедную девчонку до икоты.
"Проблемы слуг хозяев не волнуют", - мысленно хмыкнула про себя путешественница между мирами.
- Нет, конечно, - грустно усмехнулась сестра начальника уезда. - Милосердной Голи не понравится, если кто-то пострадает от моих слов. Но вам надо иметь ввиду, что подобная распущенность слуг совершенно недопустима!
Она строго посмотрела на свою молодую спутницу.
Слегка смутившись, та села за стол, подумав: "Вот ещё одна сторона местной реальности".
Без аппетита позавтракав всё тем же рисом, но с кусочками солёных овощей, девушка стала ждать, когда же хозяин дома изволит её принять.
Когда заплаканная Усуя унесла посуду, Амадо Сабуро принялась читать лекцию о том, как благородная госпожа должна вести себя с чужими слугами.
Перво-наперво следует помнить, что они не заботятся о ней, а лишь выполняют приказ своего господина. Во-вторых, к их проступкам следует относиться более снисходительно, чем к провинностям своих слуг, чтобы не доставлять неудовольствия их господину. В-третьих, если за своих людей благородный человек отвечает перед собой и Вечным небом, то у чужих слуг есть свой хозяин.
Неизвестно, какие ещё откровения ожидали Платину, но тут в дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, вошла жена начальника уезда, сразу же наполнив комнату терпким запахом благовоний.
Поднявшись со своих мест, гостьи поприветствовали её почти хором:
- Здравствуйте, Азумо-ли, здравствуйте, госпожа Сабуро.
- Здравствуйте, дорогая золовка, и вы, госпожа гостья, - любезно улыбаясь накрашенными губами, женщина, шурша шёлком бело-зелёного платья, проследовала к столу.
Головку большой золотой шпильки, торчавшей из затейливой причёски супруги хозяина дома, украшала крупная жемчужина, а ещё четыре маленьких свисали на тоненьких цепочках, покачиваясь при ходьбе.
На фоне чёрных, явно крашенных волос ярко выделялись ещё несколько тонких шпилек с разноцветными камешками.
- Как спалось, Амадо-ли? - спросила женщина, грациозно опускаясь на табурет.
- Как дома, дорогая невестка, - ответила монашка, занимая место напротив.
- Благодарю за гостеприимство, госпожа Сабуро, - поклонилась Ия, когда снисходительно-царственный взгляд дамы наконец-то остановился на ней. - Здесь тепло и очень уютно.