Холодно кивнув Платиной, жена начальника уезда вновь обратилась к её спутнице.
- Вас желает видеть господин. Вчера он лёг далеко за полночь, а встал ещё до первой дневной стражи, так и не отдохнув по-настоящему.
Она с укором посмотрела на собеседницу.
Не вставая с табурета, та поклонилась, сложив ладони перед грудью.
- Мне очень жаль, госпожа Сабуро, что пришлось побеспокоить моего брата и вашего мужа, но, клянусь Вечным небом и милосердной Голи, у нас нет иного выхода, кроме как обратиться именно к нему.
- Я вовсе не хотела вас в чём-то упрекнуть, госпожа Амадо Сабуро, - качнула драгоценными висюльками на причёске женщина. - Но мой долг заботиться о здоровье господина.
- Понимаю ваше беспокойство, дорогая невестка, - слегка натянуто улыбнулась монашка. - И постараюсь зря господину не докучать.
Во время этого обмена любезностями Ия скромно сидела на самой дальней от стола табуретке и помалкивала.
- Я рада, что мы поняли друг друга, дорогая золовка, - сказала супруга хозяина дома, поднимаясь.
Они вышли во двор и чинно направились в деловую часть усадьбы.
Собравшиеся на перекинутом через замёрзший прудик мостике наложницы со служанками проводили свою старшую госпожу и её сопровождающих любопытными взглядами и громким шушуканьем.
По сравнению со вчерашним днём сильно потеплело. Воздух сделался сырым и тяжёлым, а с черепичных крыш время от времени срывались блестящие, тяжёлые капли.
Шлёпая плоскими подошвами по камням дорожки, женщины добрались до центрального здания, войдя в большой, богато убранный зал, где наводили чистоту многочисленные слуги, вооружённые тряпками и деревянными тазиками.
При появлении супруги хозяина дома они на секунду прекратили свои занятия, дружно и почти синхронно поклонились, после чего вновь вернулись к уборке. Проигнорировав их приветствие, жена начальника уезда на ходу окинула помещение внимательным, цепким взглядом, от которого, казалось, не мог скрыться ни один изъян в их работе.
В соседнем "официальном" дворике Ия сразу же заметила неторопливо прохаживавшегося взад и вперёд высокого мужчину в усыпанном металлическими блёстками кожаном жилете поверх тёмно-серого кафтана или халата, напоминавшего одеяние телохранителей госпожи Индзо. Сходство дополнял зажатый в левой руке меч в блестящих чёрных ножнах и заткнутый за белый, матерчатый пояс кинжал.
- Здравствуйте, госпожа Сабуро, - поклонился он супруге хозяина дома.
- Добрый день, Кимуро-сей, - откликнулась женщина и спросила: - Господин собрался на службу?
- Не знаю, госпожа Сабуро, мне приказано никого не подпускать к кабинету, пока он будет беседовать с госпожой Азамо Сабуро, - воин поклонился монашке.
- И с её спутницей, - кивнул он девушке.
Та молча поклонилась.
- Тогда, дорогая золовка, - сжав губы в куриную гузку, проговорила старшая невестка. - Дальше вам лучше идти одним.
- Господин сказал, чтобы вы тоже зашли, госпожа Сабуро, - неожиданно заявил охранник.
- Вот как! - воскликнула женщина и, гордо вскинув подбородок, направилась к веранде пристройки.
Машинально отметив, как удобно снимать подаренные туфли, девушка поставила их в ряд с прочей обувью, войдя в кабинет последней.
Бано Сабуро восседал за своим столом с той же важной неприступностью, что и вчера.
Только сегодня его голову украшала не меховая, а шёлковая шапочка с таким же нелепым квадратным верхом. Лицо его казалось осунувшимся, глаза покраснели, очевидно, от недосыпания, а редкая бородка казалась растрёпанной.
- Добрый день, господин Сабуро, - от внезапно охватившего её волнения Ия едва не пропустила коллективное приветствие, слегка припоздав с поклоном.
- Как ваше самочувствие, дорогой брат? - заботливо поинтересовалась монашка.
- Всё хорошо, сестра, - благожелательно улыбнулся тот и сразу же заговорил сухим, деловым тоном: - Я прошу вас, дорогая супруга, никуда не отлучаться. Скоро у нас с вами будет очень важный разговор.
- Хорошо, мой господин, - женщина вновь качнула золотыми висюльками на шпильках, а в её голосе послышалось хорошо замаскированное нетерпение.
- А сейчас я попрошу вас нас оставить, - продолжил глава семьи.
- Да, мой господин, - кивнула супруга и, шурша шёлком платья, покинула комнату.
Когда стих шорох её шагов, начальник уезда поднялся со своего места и негромко, но торжественно объявил:
- Госпожа Платино, прежде всего я должен ещё раз поблагодарить вас за спасение моей любимой сестры.
Он чуть склонил голову в коротком поклоне.