Так или иначе, но отвечать хозяину турбазы Андрей ничего не стал. Просто обогнул его, пройдя мимо.
— При Евроконфедерации такого не было! — выкрикнул тот напоследок в спину сотруднику отдела «Т».
Кожин мог бы сказать этому человеку, в те времена точно не жившему, что в Евроконфедерации бывало и кое-что похлеще. Например, религиозные конфликты, едва не переросшие в гражданскую войну. И переросли бы, не озаботься в свое время происходящим по соседству Евразийское Содружество. Вылилась та озабоченность ни много ни мало, во ввод войск. Не ради поддержки какой-то конкретной стороны — просто для поддержания-де порядка. Чтобы, как выражались официальные лица Содружества, «создать условия для мирного урегулирования».
Правда, следом свои войска послал Атлантический Альянс. Где, несмотря на некоторую размолвку с континентальной Европой, все равно привыкли числить ее в сфере своего влияния. А может, просто не хотели усиления влияния Содружества. В любом случае Европа угодила из огня да в полымя — вместо гражданской войны на ее территории вспыхнула «гравитационная». Историки до сих пор спорят, что из этого хуже.
Кожин мог сказать… но промолчал. Не тянуло его на политические споры.
Еще Андрей отметил про себя, что вид у хозяина турбазы был не слишком подходящий, чтобы демонстрировать праведный гнев. Джинсы, обрезанные до колен, пятнистая рубашка яркой расцветки, из-под которой выпирал заметный живот. Кудрявая голова с пухлыми щеками — словно у повзрослевшего Купидона. Довершали образ пижонские темные очки, сдвинутые на лоб. Причем наверняка продвинутые: способные проецировать на глаза гороскопы, анекдоты, прогнозы погоды и тому подобное.
Следом за хозяином турбазы (довольствуясь, таким образом, лишь вторым местом) навстречу Кожину вышел средних лет и среднего возраста крепкий мужчина в полицейской форме.
— Полиция округа, — отчеканил он, прикладывая ладонь к козырьку фуражки. — Полковник Радомилов.
«И где же твой полк, полковник?» — едва удержался от язвительно-провокационного вопроса Кожин. Лицо его при этом, правда, оставалось невыразительным, без тени эмоций.
И тем не менее. Сколь бы много Андрею ни приходилось общаться по работе с сотрудниками полиции, но кое-чего в них понять он решительно не мог.
Ведь, казалось бы, «гравитационная война» и само понятие войны дискредитировала донельзя, и армию заодно. А та же полиция все равно подражает военным, как младшая сестра старшей. И в манерах поведения, и в системе отношений внутри ведомства, и в такой мелочи, как ношение формы.
С другой стороны тот же Андрей не мог не признать, что военные в той европейской мясорубке полувековой давности (как и в любой другой) не столь виноваты, как те, кто отдавал им приказы. Отдавал — и спокойно отсиживался по высоким кабинетам или надежным бункерам. Ношением же формы утруждая себя разве что на парадах.
И если уж действительно предаться рефлексии, а не искать соринку в чужом глазу, то чем не армия (даром, что в миниатюре) спецподразделения той же Глобальной Безопасности? Те же звания, форма. Да и оружие отнюдь не для охоты на уток. А уж по боевой подготовке — полицейским сто очков вперед дадут уж точно.
— Скажите код вашего коммуникатора, — попросил полковник Радомилов, когда Кожин представился в свою очередь. — Вам передадут протоколы опроса потерпевших. И отчеты экспертов.
Андрей назвал код, Радомилов отдал распоряжение крутившемуся неподалеку одному из подчиненных, и вскоре коммуникатор Кожина издал булькающий звук, сообщивший о поступлении ожидающих приема файлов.
Дав согласие на прием, Андрей затем перевел коммуникатор в режим просмотра файлов. Над рукой с браслетом вырос прямоугольник голографического экрана. Кожин дотрагивался до него пальцем, выбирая материал для просмотра и настраивая для пущего удобства.
Отчеты экспертов он просмотрел бегло, задерживая взгляд, главным образом, на заключениях. Да и те оказались просто-таки вызывающе банальными. Радиационный фон в норме, геомагнитная активность в норме, вредных примесей в воздухе не обнаружено. В общем, опасности городок не представлял, но… биологическая активность, тем не менее, как было указано в одном из отчетов, отсутствовала. Проще говоря, ни дроны, кружившие над Гродницей, ни управлявшие ими умники, не нашли никаких признаков жизни. Похоже, в гравитационном коллапсе сдохли даже бактерии.
Зато выжил тот, кого решили звать Измаилом! Да не один, но аж в четырех экземплярах.
Имелись в отчетах и снимки городка с воздуха. Однако в них Кожин тем более не увидел ничего нового сверх того, что успел рассмотреть с борта коптера.
Не намного интересней были и показания потерпевших — отдыхающих и персонала турбазы. Лишь двое присутствовали при возвращении Гродницы, и то лишь потому, что решили искупаться с утра пораньше. Но и они видели только, как посреди озера возникло нечто огромное. А деталей не разглядели, предпочли спасаться бегством. Остальные же отдыхающие дружно храпели, дыша перегаром. И лишь когда кое-как продрали похмельные глаза, смогли заметить, что вид из окон… хм, несколько изменился.
Не больше бдительности проявили и те, кому по идее вменялось в обязанности оберегать сон клиентов. Охрана, обслуга. Дождавшись, когда последний из отдыхающих отойдет в объятья Морфея, одни принялись резаться в карты, другие — полезли в глобальную сеть. Кто-то и вовсе уснул, считая формально продолжавшуюся рабочую смену лично для себя законченной. Но особенно высокой среди персонала турбазы оказалась концентрация курильщиков и людей, страдающих недержанием. Даже те, кто не сознался, что банально проспал возвращение Гродницы, по собственным словам, либо как раз курить ходил (и шибко увлекся данным процессом), либо засел в туалете (аналогично). Так что, опрашивая этих недотеп, полицейские лишь впустую потратили время.
С другой стороны, много ли в принципе можно увидеть извне, да еще на расстоянии?
— Сам город обследовали? — осведомился Кожин, погасив голографический экран и опустив руку с коммуникатором. Ответ, впрочем, ему и так уже подсказывало профессиональное чутье. Вкупе с содержанием снимков.
— Никак нет, — отвечал Радомилов, подтвердив его ожидания. — Напротив, подходы к… месту происшествия перекрыты, расставлены дежурные наряды для недопущения постороннего проникновения. Ждали вас, агент Кожин. Во избежание действий, способных воспрепятствовать работе Глобальной Безопасности.
«А главное: вам, видно, боязно туда соваться, — снова съязвил про себя Андрей. — Всегда ведь приятней, когда кто-то другой за каштанами в огонь лезет».
Впрочем, следующие слова полковника опровергли эти мысли. По крайней мере, в том, что касалось смелости местной полиции.
— Это лейтенант Паков, — представил он подошедшего русоволосого детину в полицейской форме. — Будет сопровождать вас, агент Кожин, и оказывать всемерную поддержку. Лейтенант Паков обладает опытом полицейских операций в городских условиях повышенной опасности.
«В трущобах, кишащих бандитами, наркоманами и тому подобной публикой», — так понял последнюю формулировку Андрей.