— До завтра, — попрощался с ним Гриша.
Идя домой, проходя мимо того самого квартала, где ещё сохранился блеклый след того, что так и рвало из-под юбки той самой девушки, с ужасом, но уже с каплей равнодушия озирая весь этот запачканный асфальт, Григорий перешёл дорогу. Далее следовали трамвайные пути, своими высокими шпалами преграждая путь к вьющейся тропинке, ведущей к местному торговому центру.
Шагая вдоль стены супермаркета, что уже, по всей видимости, закрылся, услыхал он непонятные звуки, будто жужжание или вовсе множественный человеческий лепет. Григорий повернул голову вверх, и увидел на краю крыши человека. Тот будто заранее подошёл туда, специально поджидая именно его. Не прошло и секунды, как человек шагнул вниз, с глухим хрустом шмякнувшись об асфальт, прямо перед Гришей. Он попятился назад, но за спиной шмякнулся ещё кто-то. Гриша ещё раз посмотрел вверх, и как оказалось, подобных людей там было множество. Они будто бы выстроились в ряд, спрыгивая по очереди, уже падая, куда попало и в разные стороны, как ходячие мертвецы.
Гриша рванул вперёд, так как за его спиной, по обе стороны и даже впереди летели тела. Средь тех лиц, что он сумел различить, еле успевая увернуться от вот-вот плюхнувшегося перед тобой без пяти минут покойника, ему предстали гримасы чуднейшего содержания. Те люди будто были счастливы, будто наконец чувствовали полнейшее удовлетворение жизнью — свежий глоток воздуха, настолько перехвативший горло, под корень выбивший сознание, оставив лишь слепую неумолимо оборзевшую радость.
Наконец, забежав за бетонный забор, совсем не оборачиваясь, упав куда-то в кусты, Гриша без сил вцепился в землю, и лишь понаехавшие машины скорой помощи и полиции не дав ему уснуть, вызвали рвотный эффект, от которого тот еле сдержался, резко став, поволочившись домой, смотря на небо таким взглядом, будто сами звёзды, так и выжигали его, ещё не потухшие, глаза.
***
Небо, и только голубое небо зиждилось в его зрачках, обрамлённое по краям верхушками зелёных деревьев, густо разросшихся с обоих боков дороги, на которой теперь стоял Гриша. Тот самый, известный многим — асфальтированный путь, теперича тянувшийся по всему «Зелёному Острову», омываемому рекой Иртыш.
Гриша вяло шагнул вперёд. До спуска оставалось чуть меньше десяти метров, справа всё также стояла какая-то будка, а вдалеке забрезжила всем до боли известная заброшенная постройка. Он сделал ещё шаг, сил будто уже не было — настоящая пытка. Глаза устремились вперёд, а правая рука невольно потянулась во внутренний карман его летней куртки. Гриша достал оттуда свои ножницы, отбросив их в сторону, да так, что они отскочили от асфальта несколько раз, медно позвякивая, вышибив крепёжный болт, покатившийся куда-то далеко-далеко, возможно задавивший собою какого-нибудь муравья, а может наоборот спасший от голодной смерти перевернувшуюся на спину мокрицу. Эти ножницы он припас для Ани. Ему уже будто чудилось, как острые лезвия перерезали сонную артерию на её юной шее, но теперь этому не было суждено сбыться — орудие было уничтожено. Григорий подплыл на своих двоих к постройке, напевая:
Policemen swear to God, love seeping from their guns
I know my friends and I would probably turn and run
If you get out of bed, come find us heading for the bridge
Bring a stone, all the rage, my little dark age…
***
Прижавшись к стене, разрисованной самыми разными граффити, он вспомнил и именно сейчас в его уме вновь зазвучали Анины слова, сказанные ему вчера поздно вечером:
— Завтра, в три, за бетонкой, а точнее справа от неё, ну ты знаешь. Приходи. Можешь ничего не брать с собой, я всё ровно бесплодна.
Эти слова с больным звенящим эхом разрывали его душу, переходя в мертвую тишину, что ему даже чудилось, что он не опирается об стену, а вовсе лежит на ней, что вокруг всё изменилось, и земля накренилась против своей оси, от чего река потекла на север, осушая своё днище.
Вдруг за углом раздался тихий, даже слегка милый до дрожи будоражащий писк. Это чихнула Аня. Даже по этому, казалось бы, замысловатому действию он узнал её, потеряв видение.
— Что же мне делать Господи? Всё против меня, но не для этого я здесь, я пришёл объясниться, и пускай всё будет, как будет! — шёпотом он обратился к небу и резко вышел из-за угла.
— Привет, — сказала она, как бы даже не здороваясь, а уже будто приступая к делу.
Он прошёл мимо, последовав в лес, с всё тем же потерянным взглядом, будучи полностью уверенным, что Анна последует за ним. Так и случилось — Аня медленно поплелась за Гришиным затылком, пылко растрёпывая волосы на его голове. Тем временем чувство смущения, полного прострации срывали ему крышу. Григорий не хотел этого, оно было ему противно.