— Лежите, лежите, лежите, — протараторил Врач.
— Как я здесь, что вообще… — задыхаясь от смятения, вопрошал Григорий.
А ребята лишь с недоумением, смотрели на него, ожидая, пока тот сам успокоиться, Наконец, спустя минуту, заговорил Антон:
— Ну и напугал же ты нас.
— Нас? В каком это смысле, вас? Что произошло?
— Как что? Ты разве не помнишь?
— Честно говоря, не уверен, — закусив губу, ответил он им.
— Ну как же, ты сидел на бортике фонтана, мы втроём гуляли, ты нас увидел, и хрясь, соскользнул назад, прямо в воду, — заявила Анастасия, так естественно и правдоподобно, что казалось, будто её подменили.
— Ну а мы что, подбежали, а от тебя уже только пузыри, да ноги из воды торчат, чуть не захлебнулся. Еле спасли, скажи спасибо Насте, если бы не она, то лежал бы ты уже в гробу, да с полными водой лёгкими, — пояснил Антоха, с задорной улыбкой, рассматривая всё также недоумевающего Григория.
— Искусственное… — прошептал Гриша, медленно и загадочно приложив ладонь к своим губам, — дыхание.
— Оно самое, так что с тебя должок, всё-таки девушка моя, а пришлось спасать тебя, — подметил Антон, крепко взяв её за руку, всё также неподдельно улыбаясь.
— Что же это? Куда я попал? — промямлил Гриша, не обращаясь к кому-то из них, а как бы произнося мысли вслух, — будто какое-то параллельное измерение.
— Чё? — спросила Настя, — чего ты там несёшь.
— Ничего… — ответил Гриша, как его взгляд застопорился на кулоне, красовавшемся над её грудью.
На золотой цепочке висела та самая батарейка, что когда-то чуть не погубила Антона.
— Это? — показал на неё пальцем Гриша.
— Да, она самая, как видишь, ещё пригодилась, кулон из неё сделал, — пояснил Антон.
— Кулон, чё за история? — удивлённо спросил его Остап.
— Да, потом расскажу, как чуть салон не спалил, и пальцев не лишился, а теперь вот, отличный подарок и память.
— И довольно оригинальный, — добавила Настя, переглянувшись с Гришей, смотрящего на неё с неумолимым подозрением.
— Чё он так на неё уставился? — спросил Остап Антона, на что тот лишь пожал плечами.
— Насть, — наконец, заговорил Григорий, — скажи мне, пожалуйста, вот что, как твои родители?
— Нормально, а что? — ответила она, разорвав последнюю ниточку Гришиной надежды, что тот ещё в реальности.
— А отец как?
— Хорошо, а почему ты спрашиваешь.
— Ты говорила, что у него проблемы с сердцем.
— Да, ну почему-то я не помню, чтобы говорила об этом именно тебе.
— Видимо как-то случайно услышал, главное, что он жив.
— А почему он должен быть мёртв, если ты упал в воду, и мы тебя спасли, а не ты его? — как-то неестественно, будто сев задом на кнопку, завелась она.
— Потому что это так! И это к лучшему! — объявил он им, закутавшись в одеяло.
***
— Ну, ладно, пойдём мы, — сказал Ося, посмотрев на часы, обнаружив, что они пробыли в палате уже больше сорока минут.
— Выздоравливай, — пожелал Грише Антон, пожав ему руку.
— Бывай, — простился с ним Ося.
— Пока, и сделай усы, — подав ладонь для хлопка, сморозила Настя.
Тот, хоть и с недоверием, но всё же дал ей пять, смотря вслед уходящим за дверь товарищам, и вновь сверкнувшим на прощанье глазам Анастасии.
Вновь чудной, но и одновременно тревожный сон, приснился Грише на следующее утро: будто он, в своей собственной пижаме сидел на скамеечке в довольно мрачном лесу, граничащим со светлым полем, обрамлённым кристально чистым озером. Вдруг, со спины появилась какая-то девушка, принявшаяся нежно обнимать его за плечи. Приятная дрожь зазвучала у него под кожей. Он видел, что это была вовсе не Настя, и обратился к ней по имени, совершенно не зная, кто она.
После полудня в палату заявился следователь.
— Я вернулся, — шепнул Гриша, смотря сквозь сотрудника полиции.
— Я пришёл к вам… Во первых, здравствуйте, — с самого порога начал изъясняться следователь, — пришёл сообщить, что вам не стоит беспокоиться.
— В чём меня обвиняют? — спросил он его вялым голосом, также вяло повернув свою голову к окну.
— В «Неоказании помощи».
***
Больница была позади, впереди суд с так и не завершившимся, а даже запутавшимся, как человеческие хромосомы, умозаключением.
— Суд послезавтра, сегодня семнадцатое, — думал Гриша, сидя за своим письменным столом, после очередного онлайн-урока по английскому, с пустым взглядом взирая на улицу сквозь прозрачное, как пар, стекло своего окна.
Вдруг на забор, что был напротив, присел порхающий по небу воробей. Сел, начал оглядываться и прыгать вдоль металлической планки. Через секунду вновь взмахнув в небо, опустился уже на подножку, лежавшей на земле перевёрнутой тачки. Перепрыгнул на другую подножку, затем и вовсе оказался на болтающемся от ветра колесе. Опять залетел на забор, и посмотрев, будто прямо ему в глаза, улетел прочь.