Секунду поразмыслив, Витор возмутился:
— Но как же ты посмел, старик, сделать это без моего разрешения?!
— А я не должен был спрашивать у тебя разрешения, — спокойно ответил Зориосс. — Это был мой грех. И я жил, сохраняя тайну этого греха много-много лет. Но сейчас, когда реликвия авидов вернулась к нам, я не могу больше держать этот грех на душе. Не имею права! Иначе наш источник может опять пострадать, а вместе с ним и остальные авиды. Поэтому прости, если можешь, но проявление твоей сути теперь необратимо… Небо хочет, чтобы ты был подсоединен к источнику, и я не могу с этим спорить.
— Но как получилось, что я был отсоединен? — все больше убеждаясь, что он не сможет вернуться к жизни вождя визгоров, Витор думал: «Как ни крути, но выбор сделан за меня и, похоже, ничего изменить нельзя!»
— Кто же отсоединил меня? — снова обратился он к Зориоссу.
— Тоже я… в твоем младенчестве, — Зориосс сидел, низко опустив голову. — Твоя мать, моя дорогая дочь Юниэра, умерла,… рожая тебя, а я должен был найти младенца для Бироуса, того, кого ты считал отцом. У меня просто помутилось в голове, когда я отдавал тебя…– ему! — с трудом произнеся эти слова, Зориосс застыл от захлестнувшего раскаяния, не в силах взглянуть на Витора. — Мне нет оправдания… Знаю, ты вряд ли сможешь простить меня… — с трудом договорил он.
Витор долго и напряженно смотрел на поникший вид старика и… пожалел его. Посочувствовал горю, которое, сделав один неверный шаг, тот держал в себе столько лет.
«Возможно, этот шаг старик сделал, когда был не в состоянии владеть собой. Конечно, он отдал меня, своего внука, но видно, что он безмерно страдал все эти годы» — подумав так, Витор вздохнул:
— Что ж, старик… дед, дед! — вдруг исправившись, вождь назвал Зориосса – дедом и, поймав быстрый ошеломленный взгляд старого учителя, продолжил:
— Думаю, небо простило тебя! Ведь после этого у авидов все стало нормализоваться! И они вышли из депрессии, поверив в свои силы. К тому они нашли утерянную реликвию, значит, небо и правда простило тебя…
Не смея поверить, что слышит это, Зориосс лихорадочно мял руки.
Заметив замешательство учителя, Витор улыбнувшись, добавил:
— Мне, видно, остается только присоединиться!
Старик судорожно вздохнул и осознал, наконец, услышанное… Чувствуя, как все внутри зашлось, он в порыве волнения хотел, обнять внука, но Витор взглядом и движением руки остановил его:
— Нет, это потом… — отстранился вождь, ощущая, что не справится с чувствами. Стесняясь обнаружить их, Витор изо всех сил пытался их сдержать, но, дотронувшись рукой до щеки, впервые за свою жизнь ощутил на ней слезы…
Некоторое время они пытались преодолеть охватившее волнение.
— Так, значит, ты прощаешь меня… внук?! — трепетно спросил Зориосс, взглянув Витору в глаза.
— Как я могу судить тебя? К тому же этого уже не исправишь… что было, то было. Другой вопрос, что будет теперь? — пожав плечами, ответил вождь.
— Сейчас… твое право выбирать…. Я не должен влиять на твой выбор…
— Что же я могу теперь выбрать? У меня больше нет выбора… дед.
глава 28 Рисунок завершен
— И ты оставишь статус вождя? — боясь поверить в то, что слышит, спросил Зориосс.
— У меня больше нет права… быть вождем, — отозвался Витор. — Тот народ, которым я правил до сих пор, не заслуживает сознательного обмана и вообще обмана не заслуживает. Я готов был закрыть на это глаза, хотя понимал, что поступаю нечестно. Но я готов был сделать это ради дочери, чтобы оградить ее от «коварного» соблазнителя. После истории с Эссборой я решил, что все авиды лживые и бесчестные, и испытывал к ним недоверие и отвращение… А теперь я вижу, что этот Кинус не так и опасен. Он просто поверил небу, «знаку», который пришел к нему с небес. И надо отдать ему должное – он достаточно смел, раз сумел противостоять таким, казалось бы, безнадежным обстоятельствам. Окажись я на самом деле визгором, он бы сгнил в темнице.
— Знаешь, Витор, это они с Эссборой нашли «инфаскоп», — сообщил Зориосс.
— Неужели?.. — удивился Витор, подумав: «Оказывается, моей дочери выпала особая миссия, и Эссбора сумела справиться с ней!». — Похоже, они боролись за свою любовь…
— Да, и у них получилось…
— И все-таки одно мне немного странно… — Витор снова засомневался.
— Что именно?
— Ведь я почувствовал проявления своей сути после возвращения «инфаскопа». Значит, и Эссбора смогла ощутить свою суть только после его возвращения. Как же она посмела сойтись с этим юношей? Получается, что она согласилась на связь с ним еще до того, как почувствовала свою авидининскую суть! — сомнение снова стало закрадываться в душу Витора.