Инфицированные останавливались как вкопанные и поднимали головы, не переставая выть от неутихающей метафизической боли. Скаля зубы, они злобно таращились на Сержанта, когда он проезжал мимо в бронированной машине.
* * *На крыльце одного дома выжившие заметили высокого, мускулистого мужчину в купальном халате и шортах. Он что-то кричал, размахивая пистолетом в правой руке и сложенным помятым зонтом в левой. На дверях всех соседних домов были нарисованы большие черные кресты. Похоже, Инфекция выкосила в округе всех, кроме него.
— Это мой район, — сказал он, прикончив из пистолета бегущего Инфицированного, который растянулся на тротуаре, рядом с другим, уткнувшимся в пожарный гидрант и третьим, свернувшимся в позе эмбриона на капоте какого-то древнего Кадиллака. — Нечего вам тут делать!
Стрелок, сидящий рядом с Сержантом в БМП, взглянул, оценивающе, на мужчину в перископ и сказал, — Похоже мы нашли для вас достойного соперника, Сержант.
Сержант фыркнул и сказал, — Мне нравится его храбрость. Это боец.
— Храбрость, как у психа, — сказал стрелок. У него была квадратная челюсть, как у героя боевика, левая щека небритого лица заклеена лейкопластырем. — А психи это опасно.
— Если бы психов не брали в наш клуб, в этой тачке было бы сейчас пусто. Ха.
— Я думал, что по плану нам нужны выжившие, а не бойцы. Вы сами так говорили.
— Бойцы тоже полезны, — загадочно сказал Сержант. — Мы не можем проводить собеседование при приеме на работу, Стив. Давай позовем его к нам. Вольется, так вольется.
— Вы начальник, Сержант, — пожимая плечами, сказал стрелок.
Мужчина крикнул, — Раньше на этой улице играли дети!
Щелк щелк
Сержант сказал, — Чем-то он напоминает мне Рэнди Деверо. Помнишь Деверо?
— Не очень, Сержант. Я его почти не знал.
— Верно, — сказал Сержант. — Ты прав. Это моя ошибка.
Стив и водитель Даки были новичками в «Брэдли», заменившими прежний экипаж, погибший почти две недели назад. Две бесконечных недели. Вряд ли они пересекались раньше с его отрядом, парнями, прошедшими Афган, и вернувшимися, чтобы погибнуть на Уол-мартовской парковке в Питтсбурге.
— Хорошо тут у вас! — крикнул Сержант мужчине, но тот проигнорировал его. Если он не доверяет военным, может, его уговорит кто-то из гражданских. Пойти вызвалась Энн. Пока «Брэдли» работал на холостом ходу, она подошла к мужчине с поднятыми руками, растопырив пальцы.
— Как тебя зовут, — спросила она.
Мужчина косо посмотрел на нее, и, нахмурившись, отмахнулся. — Вы тоже тут не живете.
— Меня зовут Энн. Нас пятеро, плюс экипаж…
Пистолет в руке мужчины дважды щелкнул. Две бегущие вдали фигуры упали.
— Я здесь держу оборону! — сказал он, обращаясь к небу.
— Давайте, залезайте, — сказала Энн. — Поедете с нами.
— Я же сказал, назад, сука!
Сержант рассмеялся, покачав головой. Стрелок ухмыльнулся.
— А мы хотим, чтобы вы поехали с нами, — сказала Энн.
— Тут слишком опасно, — сказал ей мужчина, размахивая зонтом. — Зомби прут отовсюду!
Щелк щелк
Он снова выстрелил несколько раз в бегущие далеко по улице фигуры. С такого расстояния их было почти не видно, но он не промахнулся. Одного он снял в голову, Сержант видел это четко. Голова Инфицированного дернулась назад, и он рухнул как подкошенный.
Стив сказал, — Он, что, действительно попадает во все из этой пукалки?
— Да, это так. Действительно, каждый выстрел поражает отдельную движущуюся мишень на расстоянии 25–30 метров.
— Шутите.
— Не шучу, Стив.
— Это из пистолета? Ух, ты, потрясный чувак.
— Хотя, ты прав, — сказал Сержант. — Это радиоактивный псих.
Мужчина крикнул в след Энн, бегущей к БМП.
— Это мой дом! Моя земля!
Щелк щелк щелк
Сержант опустил телескопическое сидение и закрыл люк.
— Сколько дадите ему времени, Сержант?
— Не знаю, Стив. Больше, чем обычно. Но не очень много.
* * *Пол провел рукой по своей щетине и посмотрел на огромный госпиталь, чьи контуры неясно вырисовывались на фоне сереющего неба. Холодало, и он почувствовал на лице первые капли дождя. Вдали прокатился раскат грома, будто бог передвигал свою мебель. — Подходящая погода для апокалипсиса, — сказал он себе. Стая черных птиц на фоне серого неба. Последние две недели мая были слишком солнечными для конца света. Заболевшие слепо бродили среди цветущих цветов. Земля пребывает вовеки. На сочной зеленой траве, в разросшихся садах разлагались мертвецы, медленно поедаемые бактериями, насекомыми, птицами и животными. До самой почвы. Да, земля пребывает вовеки. Полу хотелось бы знать, так ли глух бог, который также пребывает вовеки, к страшным людским страданиям, как и погода, или извлекает что-то из этого для себя, как трава, животные и насекомые.
* * *