— Там аптека, — сказал он. — Как выйдите, налево.
— Закрыта?
— Отсюда не видно.
— Следы взлома?
— Дверь вроде в порядке, и окна целы.
— То есть, повреждений нет.
— Следов вандализма, пожара или наводнения я не видел.
— Наверно, все уже обчистили.
— Да, нет. На полках, похоже, еще кое-то есть.
Некоторые выжившие позволили себе улыбнуться. Лавка не была ни разграблена, ни разрушена, поэтому они смогут сделать припасы. Не все, что им нужно, но хоть что-то. Каждая полезная вещь найдет свое место.
— Сколько Инфицированных на улице?
— Живых там нет.
— Стоит рискнуть, — сказала Энн, и Сержант кивнул.
— Пора, — сказал он.
* * *Этан сделал глубокий вдох, чтобы успокоить нервы. Он беспокойно теребил свой карабин «М4» и пытался вспомнить, что ему сказал сделать Сержант, если оружие заклинит. Шлепнуть по магазину, оттянуть затвор назад, проверить патронник, отпустить затвор, дать ему щелкнуть и принять следующий патрон. Если двойная подача, отцепить магазин и вытряхнуть патроны. При условии, что у него есть на это время, пока толпа Инфицированных несется за ним, визжа нечеловеческим голосом.
Он был уверен, что дни его сочтены, и рано или поздно его либо убьют, либо инфицируют. Он был учителем математики, и знал, что такое вероятности. Каждый день, ради того, чтобы жить, он должен был отдавать все, что у него есть. Стоит ему только замешкаться, повернуть не туда, или оказаться в ненужном месте в ненужное время, как его тут же схватят. Сколько можно так жить? Не мешкать, не поворачивать не туда, не оказываться в ненужном месте в ненужное время?
Да, его тело и разум приняли брошенный ему вызов. Но пока его тело сбрасывало жир и приходило в тонус, он часто чувствовал острые боли в шее и спине, особенно после долгого сидения в «Брэдли». Правда в том, что он был мужчиной среднего возраста и в не очень хорошей форме. Его разум тоже обострился, обрел постоянную бдительность и полностью очистился от поп-культурной шелухи и мелочных проблем, волновавших средний класс в прежние времена. Но стресс медленно разрушал его разум и отнимал у него годы жизни. Этан принял вызов, но не знал, сколько еще продержится, пока не сломается окончательно.
Он знает, что, в конечном счете, дело обернется против выживших. Инфицированные распространяют болезнь через насилие. Одержимые вирусом агрессии, они лишь одноразовые марионетки, стремящиеся найти новых носителей. Они пьют из канав и унитазов. Если они голодны, они едят мертвецов. Им нечего терять. Они могут бежать за своей жертвой сквозь огонь и пули. Они сметут вас, встань вы у них на пути. Упади вы, они затопчут вас. Когда вы перестанете сопротивляться, они укусят вас, и вы инфицированы. Вирус проникает в кровь вместе со слюной, поражает центральную нервную систему, а потом мозг, и лимбическую систему, вызывая ярость. Этот вирус очень сильный и опасный, он парализует вас в считанные секунды, а через несколько минут вы уже полностью в его власти.
А потом вы становитесь одним из них. Сначала их было не так много. Этан не представлял себе, каким ужасным может быть человеческое существование в мире, где все люди становятся либо хищниками, либо жертвами. Теперь же хищники, похоже, превосходят числом своих жертв, по крайней мере, здесь, в центре Питтсбурга. В любом случае жертве приходится прятаться. Электричества не было уже несколько дней, и трудно представить, как люди живут за закрытыми дверьми, задернутыми шторами, без водопровода и канализации. Еще пара дней, и этот город будет непригоден для жилья.
Страшно подумать, что все его ученики рыщут где-то там, охотясь за ним.
— Я опущу трап, а потом мы перегоним машину на двадцать метров подальше, и припаркуем на первой аллее справа, — сказал им Сержант. — Следите за улицей. Тут много зданий и много окон.
Выжившим нужно остерегаться не только Инфицированных, но и других выживших, которые живут по соседству и не захотят сдать лавку без боя.
Жующая резинку женщина-коп сказала, — Сержант, у нас не было возможности сказать вам. Мы все очень сожалеем. Понимаете, о том, что случилось с вашими ребятами.
Выжившие сочувственно кивнули, но им явно было неловко. Они сожалели, что не нашли солдат живыми, отчасти потому что с радостью переложили бы ответственность за свою безопасность на кого-то более квалифицированного. С другой стороны, если бы они нашли солдат живыми, Сержант мог бросить их на произвол судьбы, а сам со своими бойцами уйти воевать.