Ирина приподнялась на локте и посмотрела на мужа. Сон постепенно уходил из ее глаз, и взгляд становился внимательным.
— Ну, если только ты, отвезя Толика со Светкой, где-нибудь не задержался, — в ее голосе прозвучало плохо скрываемое ехидство. — Ладно, шучу. Конечно, ты не пил. Я бы почувствовала, когда мы с тобой перед сном немного пошалили, — в глазах Ирины забегали озорные искорки. — Но запаха спиртного от тебя не было. А почему ты спрашиваешь?
— Не знаю, — у него появилось ощущение, что за пару минут голос успел еще сильнее осипнуть. Боль в горле нарастала, как будто пытаясь соревноваться с головной. — У меня ощущение, что я заболел. Состояние какое-то дурацкое…
Искорки из глаз жены пропали, и в них появилась озабоченность. Она протянула руку и потрогала лоб Николая. Озабоченность тут же сменилась тревогой. Она вскочила на ноги и босиком подошла к мужу, присев на край двуспальной кровати, и снова приложила ладонь к его лбу.
— Коль, да у тебя жар.
— Что, серьезно, что ли? — он улыбнулся, пытаясь превратить все в шутку.
— Перестань лыбиться, муженек, а то схлопочешь по носу. У тебя правда жар. Подожди, я сейчас.
Она вышла из спальни, а Николай задумался. Как его могло угораздить простудиться? В том, что это простуда, он практически не сомневался. Несмотря на жуткую головную боль и непонятную слабость во всем теле, настроение его не слишком сильно испортилось, и ему не верилось, что в такое чудесное летнее утро у него может быть какое-то серьезное заболевание. Он даже попытался встать, но тут же с легким стоном рухнул обратно в постель как подкошенный. Похоже, организм все-таки решил сыграть с ним непонятную, но очень злую шутку.
Ирина через две минуты вернулась с градусником, снова усевшись рядом с ним. На ее лице была написана такая трогательная забота, что Николай поневоле улыбнулся. С того дня, как он предложил ей сходить в кино, ему не хотелось отрывать от нее взгляд. Она всегда смотрела на него с такой же надеждой и любовью. Только сейчас к любви примешивалась еще и тревога.
— Давай-ка померяем температуру, дорогой, — она поставила ему градусник подмышку, заставив его вздрогнуть от прикосновения неожиданно ледяного ртутного наконечника, и взглянула на часы на столике рядом с кроватью. — Подержи пять минут, потом посмотрим. И где только тебя угораздило?
— Если б я знал, зайка, — он всегда любил этим словом называть Ирину, хотя ей это все решительно не нравилось. Однако он умел так проникновенно шептать ей на ушко всевозможные эпитеты типа «зайки», «котенка» и тому подобного во время их занятий любовью, что она вскоре просто смирилась и махнула рукой. — Помню только, что попал под дождь вчера вечером, когда отвез Толяна с его женой на их машине домой. Обратно же я своим ходом возвращался. Гроза вроде бы была не самая слабая.
— Ну да, я помню грозу. Вот только не пойму, откуда она в это время года.
— Не знаю, солнышко. Но вроде бы в последние дни такая жара стояла. Рано или поздно это ведь должно было закончиться.
— Черт знает что, с нашим климатом! То жара, то гроза с ливневым дождем. Ладно, муженек, давай посмотрим твою температуру.
Николай вытащил градусник и, не взглянув, отдал его Ирине. Та посмотрела, а затем перевела взгляд на мужа. В глазах уже было не просто беспокойство. В них бился испуг.
— Дорогой… Сорок с небольшим… — она бросилась в соседнюю комнату.
— Ириш, куда ты?
— За жаропонижающим. А потом звонить в «скорую».
— Да ты совсем что ли? Не надо. Сами температуру собьем. Я в университете почти с такой же температурой в футбол играл.
Ирина, судя по звуку, не просто положила телефонную трубку на рычаг, а швырнула ее, потому что старенький телефонный аппарат (у Николая все руки не доходили сменить его на более новый или, как говорили современные подростки, более «навороченный») жалобно тренькнул. Она ворвалась в спальню, однако вспомнила, что ее мужу с такой высокой температурой нежелательно волноваться, и сменила гнев на милость.
— Но, дорогой, — она вновь присела на край кровати и ласково провела рукой по волосам Николая, — у тебя действительно слишком высокая температура. Да и возраст у тебя уже отнюдь не студенческий. А если сегодня будет такая же жара как в предыдущие дни?
— Принеси мне лучше таблетку жаропонижающего. Если температура не будет спадать, можно будет водкой растереться… Да ты сама все это прекрасно знаешь, зачем я тебе рассказываю…
Она ушла на кухню, пару минут гремела там выдвигаемыми и задвигаемыми обратно полками, а затем вернулась назад, протянув Николаю стакан воды и две белых таблетки.