– Им плевать на твои ноги и спину, амиго. Им плевать. – закачал башкой и тот, кто мог похвастаться нечесаной желтой гривой, собранной в пук на затылке. – Им нужен кирпич. Белый кирпич.
– А нам таскать!
– Но таскать не слишком далеко, амиго. Машина рядом.
– Тебе легко говорить, Ампи! Ты к нам пришел когда? Год назад?
– Где-то так.
– А я тут напрягаю жопу уже третий год подряд! И конца работе не видно. А ведь консильери обещал!
– Тише… тише…
Порывшись в кармане шорт, «орех» вытащил на свет блеснувшую золотом зажигалку, несколько раз щелкнул крышкой и вздохнул:
– Давай уж целую раскурим. Доставай сигару, Ампи.
– Педро…
– Давай, Ампи.
– Но Педро… – продолжал мямлить желтоволосый, с радостной улыбкой вытягивая из поясной сумки сигару. – Мы ведь берегли ее на особый случай. На праздничный…
– Ампи… я тут подумал – кто знает, когда мы умрем? Вдруг не доживем до того дня, когда Сильви наконец решит раздвинуть ляжки. Она обижена – ведь мы тогда чуток попортили ножами харю пришлой Вулры, превратив ее в уродину. А зачем та тупая сука смеялась над нами? Эх…
– Сильви почти согласилась. Мы почти уговорили эту шлюху, Педро. Еще пара подарков, чуток листьев коки… и она наша на целую ночь! Моя мечта сбудется! – широко улыбнулся желтоволосый, крутя перед собой сигару. – И никаких больше игр с ножами под кайфом! И знаешь… у меня есть ощущение…
– Какое, Ампи? – с предельной серьезностью спросил Педро, щелкая зажигалкой и высекая язычок пламени.
– Мне так хорошо… так классно… думаю, я буду жить долго. – ответил Ампи, наклоняясь к огню зажигалки.
Вытянув руку, я схватил его за пук волос, оттянул голову назад и перерезал ему глотку. Выхватив сигару, наклонился в замершему огоньку зажигалки, пыхнул пару раз и, зажав дымящуюся сигару в зубах, с интересом спросил у охреневшего Педро:
– А у тебя какое ощущение?
– Мерде-е-е… – проблеял тот, глядя как хрипящий друг падает харей на капот и замирает в скрюченной позе, посреди растекающейся лужи крови.
– Мне нужны ответы.
– Дерьмо…
– Мне нужны ответы. – повторил я, ударом ножа отсекая мужику ухо и тут же зажимая ему пасть.
– М-м-м-м-м!
– Ты очнулся?
Увидев бешеное мигание, я дымно улыбнулся и убрал руку:
– Машина где?
– Т-там…
– Как далеко?
– Шагов триста…
– Откуда брали кирпич?
– Там. Двести шагов. Старая крепкая вилла, облицованная белым красивым кирпичом…
– Сколько там еще носильщиков?
– Сегодня никого. Только я и… – Педро глянул на затихшее тело, судорожно сглотнул и заискивающе улыбнулся: – Что ты хочешь, амиго? У меня есть пару безделушек… не здесь… там… но я принесу. Только не убивай.
– Сколько у машины гоблинов?
– Кого?
– Сколько еще ушлепков у машины?
– Трое. Трое, амиго. Если надо – я успокою их. Отвлеку!
– Трое бойцов?
– Двое. И водитель. Но водитель вооружен обрезом.
– А бойцы?
– Автомат у одного. Второй с помповым дробовиком. Патронов мало – они на вес золота, амиго, на вес золота! Консильери прибьет любого, кто просто так потратит выстрел…
– Броня?
– А?
– Бойцы чем защищены? Бронежилеты? Кирасы? Шлемы? Размазанное по жопам высохшее дерьмо?
– У всех бронежилеты и шлемы, амиго. Но…
– Но?
– Жарко…
– И?
– Они все сняли. Жарко, амиго. Душно.
– Жара – это повод снять защитный шлем и бронежилет? – удивленно моргнул я. – Охренеть…
– Сидаджи мертв. Мы тут одни. Не считая больших кошек и черных медведей. Пантеры приходят редко и… они умные… они приходят сюда, чтобы полакомиться дикими свиньями, живущими на улицах. Амиго… послушай… прояви душевную щедрость…
– Ага – кивнул я и полоснул его по горлу.
Вскочив, Педро крутнулся в странном булькающем танце, споткнулся о труп и рухнул с капота на землю. Оглядев корзины и копья, я ничего не тронул. Принюхался к содержимому бутылке и, убедившись, что это вода, выпил остатки, после чего двинулся в указанном направлении.
Как странно – чем больше я убиваю, тем лучше себя чувствую.
Машина и охраняющие ее дебилы обнаружились быстро – благодаря ленивым громким голосам и противному позвякиванию, доносящемуся оттуда же, искать долго не пришлось. Выглянув из очередного автоматически найденного укрытия, я задумчиво оглядел то, что померший амиго называл «машиной». Для начала мое внимание привлекло то, что издавало пронзительный вибрирующий звон. Увидеть увидел, а вот понять удалось не сразу.
Деревянный ящик открытый с двух сторон. Установлен на широченном капоте машины, частично перекрывая обзор тому, кто сядет на переднее место рядом с водителем. Внутри повернутого открытой стороной к ветру ящика странная хреновина, похожая на жестяной вентилятор, ловящий загнутыми лопастями легкий ветерок и ими же звякающий о медный нижний обод, висящей над ним хрустальной люстры с уймой висюлек. При каждом едва заметном легком ударе люстра содрогалась и противно звенела – причем звенела, скорее, не своими висюльками, а странными металлическими рогатками, приваренными к верхнему ободу. Камертоны? Резонаторы? Не знаю, я не настолько продвинут в этой музыкальной теме. Но рогатки обмотаны проводами, от люстры под капот тоже уходит провод, а среди висюлек отчетливо различаются несколько достаточно больших ламп. Звук противный даже для меня – обычного гоблина. А что слышат собаки, к примеру? Или кошки? Вряд ли они захотят приближаться к источнику мерзкого звука. Провод уходил и к вентилятору. Потрясающая хрень, в общем. Что-что, а подобную штуковину, вмонтированную в машину я никак не мог ожидать увидеть.