— Вот и подтверждение моим словам! — улыбнулся он, и, как только Джеймс вышел, продолжил — Ладно, перейдём сразу к делу, ведь вы преодолели такой путь не для того, чтобы распивать чаи со старым заучкой. Мне очень жаль, что пришлось доставить вам столько неудобств, но, боюсь, иначе я не мог. Похоже, что предыдущие письма от Йонатана Палеаса просто–напросто перехватывали. Думаю, что и мои тоже. Поэтому, я не мог сообщить его новый адрес в письме — это значило бы натравить на него всех собак.
— Почему же не написали последнее письмо и не отправили сразу на новый адрес? — вопросила Флейм.
— Раз уж эти стервятники вышли на его след, то непременно перехватят и это письмо, и адрес на нём будет для них прямым ориентиром, — пояснил профессор. — И, кроме того, мне кажется, что в местном отделении у них есть свои люди.
— Мы заметили, — вырвалось у меня.
Профессор вопросительно поднял брови, и тогда мы вкратце пересказали ему сегодняшнее утро. Он не перебивал, только всё больше хмурился с каждым словом.
— Значит, всё ещё хуже, чем я ожидал, — подытожил он. — Они не только приставили своих людей, но уже готовы охотиться и на вас.
Мы сглотнули. Быть объектами охоты нам хотелось меньше всего.
— Но кто это — они? — спросил Лиум.
Профессор тяжко вздохнул.
— Это сложно. Мне кажется, мы имеем дело с самой корпорацией «Терра».
Я переглянулась с ребятами и прочитала в их глазах ту же растерянность, которую чувствовала сама. Но профессор не обращал на нас внимания, и продолжал:
— Насколько я понимаю, они собираются разыскать почти мифический объект под названием «Ковчег», чтобы захватить монополию на животных. Кроме прочего, они производят механических питомцев, и им не нужна конкуренция. Так что, думаю, они либо уничтожат их, либо станут разводить для элиты. Либо использовать для опытов. Впрочем, это только моё мнение.
— Разве «Ковчег» — не очередной миф? — возразила Флейм.
— Из писем Палеаса следует, что нет, — серьёзно ответил профессор. — Он нашёл дневник одного из исследователей, который участвовал в проекте «Ковчег», а также некоторые наработки, которые помогут завершить изначальную миссию «Ковчега». Но его могут перехватить.
— Но ведь это не плохо, если они будут восстанавливать животных. Разве нет? — вновь спросила моя подруга.
— Сложно сказать наверняка. Но до меня доходили слухи, что они собираются производить их только в ограниченном тираже. Сами животные, насколько я знаю, будут не способны к размножению — конечно же, чтобы сохранить монополию — и будут стоить огромных денег. Я также слышал, что они скупают большие площади особо загрязненных территорий с целью сделать охотничьи угодья. То есть, мечта основателей «Ковчега» дать человечеству второй шанс жизни на планете с животными будет обречена на провал.
— Неужели, столько лет жизни без животных ничему не научили людей?.. — задалась я вопросом. — Ведь это должно быть прекрасно — иметь возможность видеть всех тех существ, описанных в книгах, взаимодействовать с ними и даже… дружить.
— Прекрасно, — согласился профессор. — Корпорация это осознаёт, и именно на этом собирается заработать. Да и желание похвастаться чем–то эксклюзивным никуда не денется. Они уже чувствуют дикий спрос среди богачей на подобные диковинки. И готовы предоставить им таковых, — просто ответил профессор. — Вряд ли они будут интересоваться восстановлением популяций.
Подумать только. Около сотни лет тому назад, когда катастрофа стала причиной вымирания почти всего живого на поверхности земли, вряд ли кому–то было дело до животных. Люди спасались, как могли, оставаясь в подземных бункерах и катакомбах, пока не миновал риск. И лишь одна небольшая группа учёных, готовивших проект по занесению большого количества видов в генофонд будущего, по слухам, сумела сохранить генетический материал для их восстановления где–то в самой глуши, куда ни один здравомыслящий человек не сунется.
Да и некогда было этим людям уходить на поиски «Ковчега» — по сути, все забыли о нём, занятые попытками выжить и приспособиться к новому миру. Сначала, когда приборы стали показывать что–то ближе к норме, им даже не сразу верили, а потому по несколько раз перепроверяли. Но запасы еды и терпения иссякают быстрее, чем хотелось бы, и люди стали выбираться на вылазки — сначала, по ночам, а потом, когда уверились в безопасности задуманного, и днём.
Сложно поверить, что всё это время кто–то мог посвятить сохранению животных. А уж с учётом того, что последние полвека лет никто о них даже не слышал, то рассказы о «Ковчеге» стали считать не более, чем небылицами.