Так мы и стояли в нерешительности, заходить нам или убегать. Ноги, погруженные по колено в снег, постепенно замерзали, а пальцы, державшие конверт, краснели от холода.
— А вдруг, с ним что–то случилось, и никто даже не знает? — предположила я. — Тут ведь никого больше нет, кто заметил бы.
— Возможно, — кивнул парень. — Тогда нам надо проверить, жив ли он вообще, и в случае обратного, сообщить профессору Фраксису.
— Да, надо бы, — согласилась я, переминаясь с ноги на ногу.
Лиум достал карманный фонарь, я последовала его примеру, и парень толкнул дверь внутрь. Лучи блуждали по небольшому помещению, вырывая из темноты книжные полки и столы с пробирками, остатки реактивов, тетради и кучу разного хлама.
От всего веяло заброшенностью и холодом. Мы прошли по комнате, ища профессора или хоть кого–нибудь, но не обнаружили ни души, а потому двинулись дальше — в небольшую спальню с разбросанными кое–где вещами и ванную, где не осталось никаких принадлежностей, кроме старого полотенца. Создавалось впечатление, что этот дом намеренно покинули, но сделали это в спешке.
Вернувшись в основную комнату, мы бегло осмотрели столы. Книги по биологии и анатомии, записи, схемы, чертежи… И письмо, лежащее на столе рядом с новеньким конвертом. Словно его дописали, но так и не успели отправить.
— Эй, Лиум, — тихо позвала я, и друг посмотрел туда же, куда и я.
— «Дорогой профессор Фраксис!» — тихо зачитала я. — «Я вынужден покинуть своё убежище, в котором трудился долгие месяцы. Здесь мне удалось обнаружить невероятные вещи и записи — знания, которые были утрачены столетия тому назад, сейчас у меня в руках. Я больше не могу сидеть на месте — нужно действовать! Пишу это письмо и незамедлительно выезжаю. Я уже несколько раз писал вам, но, судя по всему, мои письма не доходят. Постараюсь отправить ещё одно из ближайшего города, но не уверен, что и его доставят. Не знаю, что происходит, но ждать вашего ответа здесь я более не могу. Мне дорога каждая минута. Если письмо не заляпано кровью, скорее всего, со мной всё в порядке. И в таком случае, вы знаете, где меня искать. В обратном — полагаю, тоже знаете. Со всем подобающим уважением, Й. В. Палеас».
Дочитав последние строки, я подняла полные недоумения глаза на Лиума. Он глядел на меня точно так же.
Вернувшись к письму, я осмотрела его, и заметила внизу постскриптум.
— «Если ты, читающий письмо, не профессор Фраксис, я искренне надеюсь, что тебе хватит чести отправить его по адресу, указанному на конверте. Деньги за доставку там же».
Лиум взял конверт и вытрусил из него несколько крупных монет.
— Если профессор Фраксис отправил письмо сюда, значит, ни одно из вестей Палеаса так и не дошло, — проговорил он, перебирая деньги в ладони.
— Очевидно, — кивнула я. — Это значит, что мы должны доставить ему хотя бы это.
— А что с заказным?
— Думаю, отправим обратно, — предположила я, и потёрла холодные руки, чтоб согреться. — Давай подумаем об этом на борту, я уже замёрзла. Да и жутко здесь как–то.
— Пошли, — кивнул Лиум, пропуская меня вперёд.
Когда мы вышли наружу, там уже начало темнеть. Не теряя времени, мы закрыли двери и направились к аэростату по собственным следам в глубоком снегу.
Стоило нам подойти к люку, он тотчас распахнулся, и на пороге появилась Флейм.
— Ну, наконец–то! Чего так долго? — спросила она, пропуская нас внутрь. — Я уже думала идти за вами!
— Там… никого не было, и мы пытались выяснить, что делать дальше, — рассеянно объяснила я, забираясь на место пилота.
— И что выяснили?
В ответ на это, Лиум помахал у неё перед носом вторым письмом.
— Отличная доставка: уходили с одним письмом, а вернулись с двумя, — скептически заметила она. — Что пишут?
— Что профессор Палеас улетел зимовать в тёплые края, а своему другану Фраксису не сказал, — бегло ответила я, оживляя машину. — Займите свои места, мы взлетаем.
Друзья пристегнулись, а я подняла аэростат в воздух. Вечерело, поэтому я включила прожектора, надеясь успеть долететь раньше, чем окончательно стемнеет.
Когда мы поднялись на нужную высоту, Лиум стал рассказывать, что мы делали в доме, я дополняла, а Флейм внимательно слушала.
— Значит, нам надо всего–то отправить оба письма профессору Фраксису? — протянула она, играясь с Сеньоритой у себя на руке.
— Именно.
— Что ж, меня в этом всём радует одно: больше проблем с этим письмом не будет.
— Будем надеяться на это, — согласилась я, пока мы летели по стремительно темнеющему небу.
— Отправить письмо обратно получателю?! Вы знаете, сколько с этим будет проблем?! — бушевал МакГрегор.