Баэл закрыл глаза, напевая на ангельском. Тёмная магия вилась вокруг его тела, шёпотом проносясь по коже Урсулы волнительными завитками силы. Он вновь открыл свои бледные глаза и дёрнул за ручки. Двери медленно отворились со скрипом. Оглянувшись напоследок, они вошли туда.
Холодный ветер щипал её за уши, и Урсула напряглась, когда они шагнули в густой туман. Вместо того, чтобы осветить деревянный балкон, свечение сферы Баэла быстро оказалось поглощено завихряющимся туманом. В воздухе пахло сырой древесиной и свежими сосновыми иголками.
— Это не зал Оберона. Ты знаешь, где мы? — прошептала Урсула.
— Нет, — ответил он, и его тон указывал на то, что такой поворот событий его ни капельки не беспокоит.
Голос Оберона донёсся сквозь туман.
— Я так рад, что вы сумели присоединиться к нам при моём верховном дворе.
Баэл повернулся, принюхиваясь к воздуху, и туман закружился быстрее.
— Покажись, Оберон, — прогремел голос Баэла. — Мы хотим лишь переговоров.
— Ты поклянёшься душой Никсобаса?
— Поклянусь.
Туман развеялся, открывая взгляду золотистую броню фейри, сверкавшую в серебристом свете луны. Тут была ночь… возможно, в царстве фейри всегда была ночь.
Постепенно в поле зрения проступили фигуры минимум сотни солдат фейри. По спине Урсулы пробежал морозец. У каждого солдата имелась пика, наведённая на них. Они находились не в зале; они стояли где-то под открытым небом, на некой деревянной платформе.
Она начала поднимать меч, но Баэл схватил её запястье и опустил вниз. В таком сражении им не победить.
Туман продолжал рассеиваться. За солдатами в прояснявшемся воздухе проступили верхушки деревьев. Где они? Урсула глянула вниз, и её колени едва не подкосились от волны головокружения. Видимо, они стояли на платформе из веток, сплетённых меж собой как гнездо гигантской птицы. Сквозь ветви она могла различить тёмные очертания гигантского ствола дерева, а за ним — ничего. Лишь тьма. У Урсулы зародилось подозрение, что двор Оберона где-то далеко-далеко внизу под ними.
Голос короля донёсся сзади.
— Что вы желали у меня спросить?
Урсула резко развернулась, и её взгляд упал на Оберона, который сидел на деревянном троне, вырезанном в виде опустившегося на колени оленя, чьи рога образовывали сиденье. На нём было серебристое одеяние, на светлых волосах покоился небольшой ободок из золота. У ног лежал золотистый мешок.
— Это правда, что ты заключил сделку со щенком Никсобаса? — потребовал Баэл так, будто находился в том положении, чтобы требовать чего-то.
— Мне сто тысяч лет, я так же стар, как земные боги, — сказал Оберон. — Я должен обладать силой бога, — он щёлкнул пальцами, и охранники окружили их, наведя пики на Баэла.
— И ты думаешь, что Абракс даст тебе такую силу? — его голос сочился презрением.
— Он присягнул мне на верность. Мы выведем его братию из тьмы на свет. Мы с Абраксом вместе будем править смертным миром.
Как по сигналу, Абракс вышел из-за пары солдат и встал рядом с Обероном. У Урсулы перехватило дыхание, грудь словно сжало ледяными тисками. Она помнила, как когти Абракса выдирали куски плоти из её ног. Он пытался убить её… дважды.
— Отдай мне мои крылья, — взревел Баэл, и платформа под ними задрожала. Урсула зажала ладонями уши, и от этого звука прилив чистого страха пробрал её до костей. Боже, он ужасал.
Пики солдат перед ними затряслись и задрожали, как тростник во время шторма.
— Можешь орать, сколько захочешь, но твои крылья принадлежат мне, — сказал Оберон, и его взгляд скользнул к золотистому мешку. Оттуда он достал два куска кожи.
Урсула поморщилась. Да что не так с этими людьми? С пальцев Оберона капала кровь. Она напрягла глаза, еле различая узор, вытатуированный на полосках кожи: золотистые крылья. «И это крылья Баэла? Фу».
— Если ты повредишь мои крылья, я вырву твой позвоночник через горло, — на сей раз Баэл не кричал, но его голос окрасился чистым ядом, и почему-то это было хуже рёва.
Оберон проигнорировал Баэла, приподняв кожу повыше.
— Эти крылья — прямой проводник магии Никсобаса, — солдаты возликовали. — С их силой нам больше не придётся таиться в этом мире. С их силой мы будем править смертными.
Абракс шагнул вперёд.
— Ты готов их получить?
— Готов.
— Хорошо. Я хочу, чтобы Баэл смотрел.
Урсула точно не знала, что происходит, но её нутро сжалось.
Оберон позволил своему одеянию спасть со спины, обнажая его кожу в свете луны. Абракс встал сзади и достал из куртки узкий кинжал. Король склонил голову.