- Здравствуй, Амелия Лэйн.
Медленно и растягивая гласные произнес в середине стоящий человек немного охрипшим голосом. Сердце вновь пропустило удар, во рту пересохло, органы внутри перевернулись. Амелия с трудом удерживала расстояние и надменное лицо. Кто это? Было проще ходить в школу, жить в скуке, было проще решаться с мамой, читать книги и думать, что это - конец твоего существования. И сейчас, стоя на одном месте и обхватывая себя руками, Мэл не знала даже, жива она, или нет. И осознание этой мысли делало ее слабее, уязвимее, будто в одно мгновение ее лишили чего-то важного и чертовски необходимого.
- Что происходит?..
В сознании Мэл крутились десятки вопросов, но этот нежеланно, непрошено вырвался и потонул единых усмешках типов в плащах.
- Это тебе только предстоит узнать. - Вновь заговорил в середине стоящий человек, а организм Амелии заполнило странное любопытство. - Пойдем, стоит поговорить в более неформальной обстановке.
Он протянул руку, слегка разворачиваясь, а Мэл отступила назад несколько шагов. Ничего больше не внушало доверия. Сначала эти дети, потом помещение, потом люди /хотя она не была до конца уверенна, что они являлись представителями человеческой рассы/ с закрытыми капюшонами серой мантии лицами. Будто она нечаянно угодила в фильм жанра фэнтези.
- Я понимаю, Амелия, - произнес крайне стоящий тип. - Трудно поверить сейчас, но тебе придется. У нас есть объяснения. У нас есть ответы.
- На каком основании я должна верить вам?
- У тебя нет выбора. Только мертвый не боится смерти. Амелия всегда страшилась этого судного дня, приходила в истерику от обдумывания чувств, которые все мы испытаем в будущем. Но она уже умерла. Это оказалось не таким пугающим и совершенно безболезненным. И было упоительным - чувствовать, как сердце выбивает последние кульбиты, чувствовать наслаждение и расслабление, льющееся по жилам тонкой струйкой, чувствовать полет души и сознания, когда мысли оставляют телесную оболочку. Было упоительным - чувствовать спасение.
Амелия, не разрывая зрительного контакта, молча проследовала в этот недолифт, ловя на себя любопытные взгляды светящихся глаз в приглушенной темноте помещения. Мэл поймала себя на мысли, что ей всё равно. Это казалось фантастическим. Но сердце не замирало, руки не леденели, неприятная дрожь не трогала колени от осознание собственной уязвимости и незнания. Девушка знала азы любых предметов школьного курса, могла наизусть рассказать параграф по теории относительности или что-то органической химии. Но даже это не помогло ей. Даже это не дало знания правильности поведение в данной ситуации. И это чувство медленно убивало ее, затрагивая самые далекие закоулки сознания. Медленно и незаметно.
Амелия едва удержала равновесие, когда конструкция с грохотом начала подниматься вверх. Сооружение представляло из себя небольшое прямоугольное помещение, размером примерно восемь квадратных метров. Гораздо больше, чем казалось на первый взгляд. Серые стены давили на спину Мэл, заставляя морально выгибаться под этой тяжестью.
Через несколько секунд конструкция не без режущего слух грохота остановилась, двери разъехались в стороны, и Амелия сделала шаг вперед, страшась то, что ей предстоит узнать, что ей предстоит увидеть. Это было очень большое помещение. Настолько огромное, что девушке приходилось заводить голову вверх, поворачивать ее, испытывая новую пульсацию боли. Кажется, это был зал громадными окнами, открывавшими отличный обзор на местный город. Амелия неосознанно подбежала к ним, словно её тянуло что-то неведомое, стук ее шажков эхом раздавался по помещению, и она буквально впилась взглядом в развернувшийся перед ней город. Он был красивым. Ночь силилась протянуть свои вязкие ручонки к улицам, окутывая их темнотой, заставляя людей в необычных одеяниях ускорять шаг, спеша куда-то. Здания, выполненные в готическом стиле, манили своим величественным видом и необычностью архитектурного строения. Они были выполнены в виде ступенчатого расположения зданий, где каждое последующее сооружение возвышалось над предыдущим, стены и свод которых покрыты позолотой и искрящимися камнями, отбрасывающими легкий блеск, словно маленькие звездочки. Эти замысловатые переплетения улиц словно сошли с книжных страниц детских сказок, которые Мэл с таким упоением читала в детстве.