«Я убил Глике, – вспомнил абордажник. – Только к тому времени Конрад уже умер».
Нет же, бред какой-то. Конрад Глике был жив и здоров еще пару минут назад, на десантном корабле. Они с Толандом проверяли друг у друга кислородные резервуары.
«Это все чертово логово ксеносов, – осознал Фейзт. – Оно компостирует мне мозги».
– Не доверяйте ничему, что видите, братья! – прорычал он в несуществующий вокс.
– Хватит, сержант-абордажник! – приказал ему комиссар Лемарш по закрытому каналу.
В тот же миг иллюзорный коридор словно схлынул, как волна при отливе, унося с собой мучительную боль в животе. На его месте возник кристаллический мир. Вернулись и товарищи Толанда – бойцы стояли вокруг него, целясь в направлении горизонта. Их лица скрывались за тонированными визорами, но Фейзт представлял, как они напряжены.
– Глике, отчет! – повинуясь порыву, скомандовал Толанд.
– Абордажник-восемь спаян кровью! – отозвался Конрад.
– Что ты видел, сержант-абордажник? – спросил Зеврай.
Он поглаживал золотую аквилу, приклеенную скотчем к нагруднику. Хотя сам боец утверждал, что грешно прятать святой символ под броней, все они знали истину: Чингиз Зеврай боялся, что талисман не сработает, если его прикрыть.
– Пока там ничё не движется, шеф, – доложил Сантино, водя вдоль горизонта стволом своего тяжелого оружия.
– Сержант-абордажник, объясни свое поведение! – потребовал капитан Фрёзе на главном канале.
Фейзт помедлил, заметив, что к нему подошел комиссар. Гвардеец не хотел лгать братьям, однако, услышав правдивый ответ, Лемарш мог счесть его безумцем или, пуще того, колдуном. Да и верил ли сам Толанд в то, что хотел сказать?
«Пошло оно все в пустоту, – решил боец. – Не знаю, что я видел, но ко мне в голову явно пытались залезть».
– Оно знает, что мы здесь, – предупредил Фейзт, перейдя на общую частоту роты. – Это место выглядит тихим, но оно только притворяется мертвым. Будьте начеку, братья. Чистого абордажа у нас тут не выйдет.
– Принято к сведению, сержант, – ответил капитан Фрёзе. – Твое подразделение на позиции?
Толанд понял, что до сих пор не сообщил о развертывании своей команды. Выругавшись про себя, он отправил сигнал.
– Подтверждение получено, «ТЗ-красный». Всем взводам приступить ко второму этапу. Действуем без спешки, абордажники.
– «ТЗ-красный», вперед! – скомандовал Фейзт. – Сантино, удерживай точку эвакуации.
Взвод начал продвижение, построившись наконечником стрелы с Толандом на острие. С обеих сторон от него шагали по две дюжины солдат. Каждый фланг замыкали штурмовики-прорывники в укрепленной броне и с тяжелыми стабберами, возле которых шли специалисты с ауспиками. Сержант знал, что три других взвода точно так же продвигаются к ядру структуры с равноудаленных точек на ее периметре. По расчетам корабельного когитатора, диаметр сферы составлял около девяти с половиной километров. Вроде бы идти недалеко, однако никто не знал, насколько усложнится переход, когда гвардейцы покинут внешнюю часть аномалии, – особенно если дорога начнет увиваться спиралью вверх и вниз. Почему-то Фейзт сомневался, что все пройдет легко.
«Конечно нет! Нас ждет гребаная мясорубка!»
Убежденность в этом обрушилась на Толанда с такой силой, что он замер. Сержант не чуял неприятности нутром, а твердо знал, что большинство людей, вошедших в лабиринт, останутся там навсегда.
«Надо развернуть бойцов, пока этого не произошло… снова», – подумал Фейзт.
«Снова?»
Впереди него кристаллическое полотно уже начинало расплетаться на многочисленные пряди. Вскоре Толанду придется разбить взвод и направить отделения по разным маршрутам в надежде, что хоть кто-нибудь отыщет путь к центру.
«Никто не сумеет», – предсказал он.
Или вспомнил?
Уже очень скоро, когда гвардейцы безнадежно заблудятся в этом клубке, кристаллический мир примется петь. И тогда за ними придут Режущие Огни.
«Режущие Огни?» – Фейзт сдвинул брови, стараясь разгадать смысл словосочетания. Боец чувствовал – нет, знал, – что оно означает нечто ужасное, однако не мог разглядеть таящийся в нем образ.
– Сержант-абордажник, почему ты остановился? – требовательно спросил Лемарш.
– Реза… – успел произнести Толанд.
Нечто с ошеломительной силой врезалось в него. Опустив взгляд, Фейзт увидел, что из его левого плеча торчит короткая железная стрела, но боль от этой раны не шла ни в какое сравнение с вновь нахлынувшим терзанием в животе.