«Не пристало мне судить», – порицает себя Асената и мысленно возвращается к текущему вопросу. Крестоносный флот наконец достиг внешних границ системы Провидение, где его встретило соединение архаичных боевых космолетов. Почти сразу же имперцы получили строгое предупреждение: убираться или пенять на себя.
– Промедление позорит нас, ваше преподобие, – напирает канонисса Моргвин. – Клянусь Троном и Тернием, мы должны вырезать на их душах кровавые буквы урока, который они выучат навеки!
– Я склонен возразить против таких действий, – разносится над столом глубокий, но сладкозвучный голос. – Эти арканцы. – не ксеносы и не вырожденцы, а такие же, как мы, люди достойного происхождения. Их цивилизация насчитывает многие тысячи лет и, возможно, зародилась еще во времена Старой Терры.
Странно слышать подобные соображения от создания, которое уже не вполне человек. Однако они не удивляют Асенату, поскольку произносящего их космодесантника окружает ореол благородства, блистающий ярче его роскошной брони. Даже сидя, Варзивал Червантес – капитан-творец Ангелов Сияющих – возвышается над всеми присутствующими, но по-настоящему возносит его над смертными не телесное, а духовное величие. Эффект, производимый им на сестру, не ослабел с тех пор, как она впервые заметила воина в составе процессии отче Избавителя, поднимавшейся на Перигелий. Абстрактное изображение на его правом наплечнике переливается в полумраке, оставаясь таким же мучительно загадочным, а на левом виднеется герб ордена: фигура в рясе с капюшоном, поднявшая руки. Гиад часто спрашивала себя, что означает такая поза – почтение или озарение.
– Наши поступки определят характер всех последующих отношений, – продолжает Варзивал. – Разве мы отправились к этим затерянным мирам не для того, чтобы добром пригласить заблудших сородичей в Империум? Выбрав войну, мы добьемся от них повиновения, но ожесточим их сердца против нас.
– Они – безбожные подонки, плюющие на Имперское Кредо! – рычит Моргвин. – Такое не должно пройти безнаказанным!
– А вы желаете ответить на невежественность резней? – спокойно интересуется Червантес. – Неужели их агрессия так удивляет вас? Мы приказали им встать на колени перед пустыми словами.
– «Пустыми словами»?! – шипит канонисса-истязатель и, сверкая глазами, поднимается с места.
– Они останутся пустыми, пока мы не наполним их смыслом, моя госпожа.
– А какой смысл в твоих словах? – вызывающе спрашивает Моргвин. – Зачем ты примкнул к нашему крестовому походу, Сияющий? Что тебе нужно от этих арканцев? Твой орден не славится благочестием.
– Мы служим Золотому Трону по-своему.
– Лепите безделушки и малюете картинки!
– Вы думаете, этим все ограничивается?
Хотя космодесантник говорит по-прежнему вежливо, его манера держать себя слегка меняется, и Асената затаивает дыхание. Сестра вдруг ясно осознаёт, что Варзивал Червантес – самое опасное создание, которое когда-либо встретится ей в жизни. Она общалась с воином лишь однажды, вскоре после отправления крестового похода. Тогда капитан-творец с наивным, почти детским восхищением задавал ей вопросы о Свечном Мире.
Сейчас он ничем не напоминает ребенка.
– Вы никогда не видели Сияющих в битве, не так ли, канонисса? – тихо спрашивает он.
– Думаю, что никогда и не увижу, – насмешливо отвечает Моргвин.
Несмотря на драматизм ситуации, Гиад испытывает скорее радостное возбуждение, чем беспокойство. Больше всего на свете ей хочется поглядеть, как великолепный воин сдержит слово и будет сражаться, поскольку зрелище наверняка окажется восхитительным.
– Довольно! – Отче Избавитель бьет кулаком по столу. Он утратил самообладание в первый раз на памяти Асенаты, но далеко не в последний. – Все мы – вестники Света Бога-Императора. Подобными разногласиями мы оскорбляем Его доверие.
– Признаю свою ошибку, отче, – бормочет Моргвин.