— Побольше сыра. При похмелье помогает, — сказал один парень.
Остальные рассмеялись и высказались за две большие — одну с грибами и одну с перцем, но в обе добавить сыр. По мне, после поглощенного недавно спиртного звучало очень даже неплохо. Когда мы все оказались у двери, я постарался сделать вид, будто заинтересовался спором. Портье через стекло одарил нас усталой, снисходительной улыбкой узнавания. Одна из женщин взялась за ручку, внутренняя дверь отъехала, на нас хлынул теплый воздух, и я оказался внутри.
Двигаясь вместе с ними через вестибюль к лифту, я заметил, что женщина, которая открывала дверь, оглянулась на меня с вопросительным, обеспокоенным выражением лица. Я ответил ей ничего не выражающим взглядом. Рядом с ней было четверо, и она не должна была так нервничать из-за какого-то незнакомца, но иногда у обычных людей возникает странное чувство рядом с нами, представителями отряда хищников.
Конечно, у меня тоже при виде нее возникло странное чувство. Хотя и другого рода. На ней была кожаная куртка поверх короткого клетчатого платья, не доходившего до колен, зато челка угольно-черных волос оказалась чересчур длинна, почти прикрывая карие глаза. Мне понадобилось мгновение, чтобы поняты в те дни, когда я еще не желал всех женщин без разбора и в любое время суток, она была бы только моей.
Ее друзья продолжали щебетать, а она все поглядывала на меня, но скорее задумчиво, чем подозрительно. В какой-то момент она очень соблазнительным образом провела языком по губам. Меня пробрала дрожь, и я с трудом отвел взгляд.
«Плохой носитель», — выбранил я себя и мысленно щелкнул резинкой по запястью. Лифт звякнул, открылся, и мы вшестером набились туда, я в самый угол. Общее согласие по поводу пиццы снова распалось, и все, кроме девушки в кожаной куртке, возобновили спор. Отражаясь от блестящих металлических стен, их голоса звучали пронзительно.
Потом я ощутил запах… жасминового шампуня. Я поднял взгляд и увидел, что девушка провела рукой по волосам. Пробившись сквозь пропитавший одежду запах сигарет и источаемый дыханием алкоголь, этот аромат донес до моего носа ее запах — кожи и природного сала на пальцах.
Я снова содрогнулся.
Она нажала кнопку седьмого этажа и спросила меня:
— Вам какой?
Я посмотрел на кнопки с первого по пятнадцатый, расположенные тремя колонками (без тринадцатого). Попытался представить себе, как Моргана поднимает руку и нажимает одну из них, однако запах жасмина замутил мне мозги. Инъекция «Багамаламы-Диндон», пробудившая память, больше не действовала.
— Так какой вам этаж? — медленно переспросила девушка.
— М-м-м… я… ну… — ухитрился проблеять я, хотя в горле внезапно пересохло. — Вы знакомы с Морганой?
Она замерла, все еще держа палец над кнопками. Остальные неожиданно смолкли и вытаращились на меня.
Лифт медленно полз вверх.
— Моргана с седьмого этажа? — спросила она.
— Да… кажется. В конце концов, как много Морган может жить в одном доме?
— Эй, это не та, которая… — начал один из пар ней, но остальные зашикали на него.
— Она переехала прошлой зимой, — ровным, хорошо контролируемым голосом сказала девушка в кожаной куртке.
— Вот беда! Давненько. — Я фальшиво улыбнулся ей. — Вы случайно не знаете, где она теперь живет?
Она покачала головой.
— Понятия не имею.
Лифт открылся на седьмом этаже. Воздух при этом пришел в движение, и я почувствовал новый запах, пробившийся сквозь ароматы сигарет, алкоголя и даже жасмина. На меня ощутимо пахнуло страхом. Имя Морганы напугало их.
Все, кроме девушки в кожаной куртке, быстро, в молчании вывалились наружу. Она застыла на месте, с такой силой нажимая кончиком пальца на кнопку «ОТКРЫТЬ ДВЕРЬ», что он побелел. И пристально смотрела на меня, как будто пытаясь вспомнить, кто я такой. Или, может, вычислить, почему при виде меня волосы на затылке у нее шевелятся.
Нужно было опустить взгляд, послав тем самым классический сигнал, согласно лекции «Поведение млекопитающих»: «Я не хочу нападать на тебя». Люди иногда приходят в большое волнение, чувствуя со стороны нас угрозу, и мне не хотелось, чтобы девушка пожаловалась портье, что я прокрался вместе с ними.
Однако ее взгляд буквально заворожил меня.
— Тогда я, наверное, просто пойду. — Я прислонился к стене лифта.
— Да, конечно.
Она сделала шаг к выходу, не сводя с меня пристального взгляда. Дверь начала закрываться, но в последний момент она сунула между створками руку. Послышался щелчок, и дверь снова рывком открылась.
— Не задержишься на минуточку, парень? — попросила она. — Может, ты сумеешь кое-что мне объяснить.
Квартира 701 наполнила меня ощущением deja vu. Длинная, узкая гостиная с кухонькой на одном конце. На другом стеклянная дверь выходила на крошечный балкон с видом на реку и призрачные огни Нью-Джерси. Еще две двери вели в ванную и маленькую спальню.
Классическая для Манхэттена односпальная квартира высокого уровня, но дьявол, как известно, кроется в деталях: безупречный холодильник, реостаты вместо обычных выключателей, причудливые бронзовые ручки на дверях… все посылало мне волны узнавания.
— Она жила здесь? — спросила я.
— Моргана? Черт, нет.
Девушка скинула куртку и бросила ее на кресло. Остальные четверо так и не разделись, заметил я. Выражение их физиономий напомнило мне участников вечеринки в тот момент, когда копы включили свет; и молчали они, словно воды в рот набрали.
— Она жила дальше по коридору.
Я кивнул. Надо полагать, в этом доме все квартиры выглядят примерно одинаково.
— Ты была знакома с ней?
— Ласи въехала сюда после того, — ответил один из парней.
Остальные тут же наградили его выразительными взглядами типа «заткнись!».
— После чего? — заинтересовался я.
Девушка молчала.
— Давай же, Ласи! — сказал парень. — Ты ведь собираешься показать парню ту штуку, правда? Вот почему ты попросила его остаться?
— Роджер, может, закажешь пиццу? — резко бросила Ласи.
Что- то бормоча, он удалился на кухню. Я слышал, как он резко нажимал кнопки телефона, а потом уязвленным тоном заказал пиццу и чтобы непременно побольше сыра.
Три других приятеля Ласи уселись, так и не сняв верхней одежды.
— Насколько хорошо ты знал Моргану? — спросила Ласи.
Мы с ней по-прежнему стояли, словно собирались перебрасывать друг другу шайбу, но за пределами тесного пространства лифта ее запах стал менее насыщенным, и мне было легче не таращиться на нее так маниакально.
Чтобы слегка отвлечься, я оглядел мебель: типично городской набор, старомодные кушетки и другие вещи со свалки, кофейный столик, покоящийся на двух деревянных ящиках. Этот убогий декор плохо сочетался с полированными полами и видом из окна на миллион долларов.
— На самом деле не очень хорошо, — ответил я и добавил, увидев, что она нахмурилась: — Но мы родственники.
Ложь, конечно. Однако, в конце концов, наши паразиты точно родственники. Это чего-нибудь да стоит.
Ласи медленно кивнула.
— Вы родственники, но ты не знаешь, где она живет?
— Иногда ее не так-то легко разыскать. — Я пожал плечами, словно это не имело особого значения. — Между прочим, меня зовут Кэл.
— А я Ласи. Послушай, Кэл, я никогда не встречалась с этой девушкой. Она исчезла до того, как я оказалась здесь.
— Исчезла?
— Переехала.
— И как давно это произошло?
— Я обосновалась здесь в начале марта. Насколько мне известно, к тому времени она уже месяц как переехала. Странная была девушка, если послушать жильцов этого дома.
— Странная?
— Самая странная на седьмом этаже, — тихо произнесла Ласи. — Люди говорят, они все тут были странные.
— Целый этаж странных жильцов?
Ласи пожала плечами. Я вскинул бровь. Жители Нью-Йорка обычно общаются с соседями недостаточно, чтобы высказываться по поводу прежних владельцев, за исключением тех случаев, конечно, когда действительно есть что рассказывать. Интересно, что слышала Ласи?