Он развернул подкладку и показал Сиенне ярлык с изображением своего любимого символа из мира моды — это был хорошо узнаваемый шар, украшенный тринадцатью бриллиантовыми крапинками, с мальтийским крестом наверху.
Умели же шотландцы вдохновить крестоносцев на поход куском саржи.
— Взгляни на это, — сказал Лэнгдон, указывая на вручную вышитые инициалы — Р. Л. — это было на ярлыке.
Он всегда был неравнодушен к моделям «Харрис Твид» индивидуального покроя и потому всегда доплачивал за вышивание своих инициалов на ярлыке. В общежитии колледжа сотни твидовых пиджаков постоянно скидывались и надевались в классах и в столовой, а у Лэнгдона не было ни малейшего желания ненароком с кем-то обменяться.
— Я тебе верю, — сказала она, взяв у него пиджак. — А теперь посмотри.
Сиена развернула пиджак и показала на подкладку в районе шеи. Там был предусмотрительно спрятан большой, аккуратно скроенный карман.
Что за чертовщина?!
Лэнгдон был уверен, что раньше его не видел.
Карман был безупречно выкроен и содержал потайной шов.
— Раньше его здесь не было! — настаивал Лэнгдон.
— Тогда, как я понимаю, ты никогда не видел… и этого? — Сиенна извлекла из кармана гладкий металлический предмет и бережно вложила его в ладони Лэнгдона.
Лэнгдон уставился на предмет в полном замешательстве.
— Ты знаешь, что это? — спросила Сиенна?
— Нет… — пробормотал он. — Я никогда не видел ничего подобного.
— Ну так я, к сожалению, знаю. И я вполне уверена, что из-за него-то тебя и пытаются убить.
Помощник Ноултон мерил шагами свою личную каюту на борту «Мендасиума». Его беспокойство нарастало, поскольку он предполагал, что завтра утром он должен обнародовать это видео.
— Я — Тень?
Ходили слухи, что у того самого клиента в последние месяцы случился припадок, ну а это видео, вне всяких сомнений, должно было эти слухи подтвердить.
Ноултон знал, что у него два варианта. Он мог либо подготовить видео к утренней отправке, как обещано, либо отнести его наверх, хозяину, чтобы получить независимое мнение.
Его мнение я и так знаю, подумал Ноултон, который никогда не видел, чтобы хозяин предпринял какое-либо действие, отличное от обещанного клиенту. Он скажет мне загрузить это видео, открыв его миру, не задаваясь вопросами… и разгневается, если я спрошу.
Ноултон перемотал видео до самого напряженного момента и вновь обратился к нему. Он включил воспроизведение, и опять под звуки плеска воды появилась пещера в устрашающем освещении. Тень человекоподобного существа возникла на влажной стене — высокий человек с длинным, птичьим клювом.
Искаженная тень заговорила приглушенным голосом:
— Наступает новое средневековье.
Много столетий назад Европа была погружена в нищету — люди жили в тесноте, голодали, погрязли во грехе и были лишены надежды. Они были как лес, переполненный деревьями, засохшими на корню, в ожидании божественного удара молнии — той искры, от которой наконец разгорится пламя по всей земле. И это пламя очистит мертвый лес и вновь принесет солнечный свет здоровым корням.
Истребление — естественный ход вещей, созданный Всевышним.
Спросите себя, что было после «черной смерти»?
Все мы знаем ответ.
Возрождение.
Второе рождение.
Так должно быть всегда. За смертью следует рождение.
Чтобы попасть в рай, человек должен пройти через ад.
Вот чему учил нас Творец.
И эта седовласая невежда смеет называть меня чудовищем? Она что, до сих пор не в состоянии просчитать будущее? Те ужасы, что оно принесёт?
Я — Тень.
Я — ваше спасение.
И я стою в этой глубокой пещере, вглядываясь в лагуну, в которой не отражаются звезды. Здесь, в этом погребенном чертоге, преисподняя медленно тлеет под водой.
И скоро она разгорится.
И когда это произойдёт, ничто на свете этого не остановит.
Глава 11
Предмет в руке Лэнгдона был на удивление тяжелым для своего размера.
Блестящий металлический цилиндр, тонкий и гладкий, длиной приблизительно в шесть дюймов, был закруглен с обоих концов, как миниатюрная торпеда.
— Чтобы его не повредить, — предупредила Сиенна, — ты должен кое-что увидеть с другой стороны. — Она неестественно улыбнулась. — Ты же профессор символогии?
Лэнгдон повторно сфокусировался на цилиндре, поворачивая его, пока в поле зрения не попал ярко-красный символ, красовавшийся на другой стороне.
Его тело мгновенно напряглось.
Изучая иконографию, Лэнгдон знал только несколько изображений, которые были способны мгновенно внушить людям страх… и символ перед ним определенно входил в этот список. Его реакция была инстинктивной и незамедлительной: он положил цилиндр на стол и отодвинул свой стул назад.