Ее мысли прервал звонок мобильника.
— Привет, Джулия. Какие у тебя планы на вечер?
Звонила Рейчел. Помимо голоса подруги, из телефонного динамика доносилось ворчание Габриеля.
Джулия моментально выключила звук на компьютере. Только еще не хватает, чтобы он услышал Моцарта. Он ведь не слышал? Или все-таки слышал?
Джулия сжалась, словно профессор Эмерсон мог выпрыгнуть из мобильного телефона и отчитать ее за то, что она слушает чужой диск.
— Джулия, у тебя что, сигнал пропал?
— Нет, я слушаю.
Похоже, Габриель был либо рассержен, либо просто чем-то раздражен. Ни то ни другое его состояние Джулию не удивляло.
— Ты что молчишь? У тебя неприятности?
— Нет, что ты! Просто кручу в голове план диссертации. А планов на вечер… никаких. Мне заниматься надо.
Габриель был слишком поглощен своей персоной. Джулия облегченно вздохнула, уверив себя, что он никак не мог слышать злополучный диск.
— Я хочу сходить в какой-нибудь клуб, — сказала Рейчел.
— Обязательно сходи. Ты же знаешь, я не любительница тусовок. Танцевать не умею, а от шума потом весь день болит голова.
Рейчел громко расхохоталась:
— Ты сейчас почти в точности повторила слова моего братца. Правда, он думает, что умеет танцевать, но не любит.
Джулия выпрямилась, сняв с колен ноутбук:
— А что, Габриель тоже хочет пойти?
— Я же через пару дней возвращаюсь домой. Габриель решил побаловать меня обедом в каком-нибудь экзотическом месте. Я сказала ему, что обед обедом, а мне еще хочется побывать в здешнем клубе. Взрыва радости это у него не вызвало, но он согласился. Словом, я тебя приглашаю. Договорились?
— Рейчел, я бы рада с вами пойти, но мне совсем нечего надеть.
— Не отнекивайся, — засмеялась Рейчел. — Это не прием у королевы. Надень свое короткое черное платье. Думаю, в твоем гардеробе обязательно найдется что-нибудь подходящее.
В этот момент у Джулии запищал сигнал домофона.
— Рейчел, не отключайся. Мне звонят в дверь… Кто там? — спросила она, нажимая кнопку ответа.
— Служба доставки. У меня пакет для мисс Джулии Митчелл. Это вы?
— Я. Открываю. Поднимайтесь на третий этаж. Я буду ждать вас на лестнице.
Джулия вышла на площадку и вскоре увидела взбегавшего по ступенькам парня в униформе какой-то компании. В руках у него была внушительная коробка. Джулия расписалась в получении и вернулась к себе.
— Рейчел, ты меня слушаешь?
Ей показалось, что подруга как-то подозрительно хихикает.
— Да. И что же тебе принесли?
— Большущую коробку. Странно.
— Так открывай скорее. Не томи душу.
Зажав мобильник плечом, Джулия отодрала скотч, скреплявший створки коробки.
— Странно. Коробка из универмага «Холт ренфрю». Не понимаю, кто это послал мне подарок… Рейчел, случайно, не ты?
Из мобильника донеслись всплески смеха.
Джулия открыла коробку. Внутри лежало то, что называлось платьем для коктейлей: фиолетового цвета, с одной лямкой и косыми вставками близких оттенков. Этикетка «Бэджли и Мишка» ничего ей не говорила. Платье было на редкость женственным. До сих пор подобные наряды Джулия видела лишь в фильмах и на журнальных картинках.
Платье было не единственным содержимым коробки. Под ним Джулия обнаружила черные лакированные туфли от Кристиана Лабутена на высоченном каблуке и с красными подошвами. На каждой туфле был симпатичный бархатный бантик. Туфельки эти стоили никак не меньше месячной платы за ее жилье (если не больше). В самом углу коробки лежала расшитая бисером дамская сумочка.
Джулия сразу же почувствовала себя Золушкой, которую позвали на бал.
— Тебе нравится? — допытывалась Рейчел. — Я целиком положилась на вкус служащей универмага. Но не утерпела, попросила показать мне платье.
Чувствовалось, Рейчел ждет ее реакции.
— Рейчел, это просто сказка. Я про все, что в коробке. Постой, а как ты узнала мои размеры?
— Я ничего не узнавала. По-моему, со времен университета ты ничуть не изменилась. Я тебе говорю, тетенька попалась очень опытная, поняла меня с полуслова. Вот только думаю, не промахнулась ли я с размером платья? Обязательно примерь его.
— Платье как раз по мне. Но, Рейчел… это же стоит безумных денег. Одни только туфли… Я просто не могу…
— Джулия, о чем ты говоришь? Я так рада, что мы снова вместе. Встреча с Габриелем и с тобой — это единственные светлые пятна в моей жизни. Единственная радость с тех пор, как мама вторично заболела. Я устала от беспросветности. Пожалуйста, не отнимай у меня эту радость.